Виталий Московенко: Золотой ретривер

Вы можете мне верить, а можете попросту проигнорировать то, что я говорю. Но истина одна — зарабатывай деньги, развлекайся на эти деньги, покупай себе еду, не злоупотребляй любовью, злоупотребляй злоупотреблением доверием. Ведь те, кого ты обманешь, вновь попадутся на удочку, вот только уже не к тебе, а к твоему коллеге, возможно дилетанту. Поэтому решай сам, нужно ли тебе это. И еще одно — никогда не показывайте слишком явно, что вы при деньгах.

Так-с, удочки на месте, осталось сделать их тоньше, короче, а также приделать к ним магниты и крючки.

Теперь когда Драго вне игры, Марк должен найти себе помощника.

Услуги парковщика все более популярны, а в Штатах это уже норма. Это способ нажиться для мошенников. Несколько лет назад на бульваре Голливуд происходило крупное мероприятие и все места для парковки были заняты. И некоторые предприимчивые махинаторы открыли свои собственные парковочные места. Но вот когда люди вовзвращались за своими машинами, то уже не могли найти ни машин, ни парковщиков. Конечно, такое не может случится здесь. Ведь правда, верно?

Я пытаюсь намекнуть на то, что в тот отрезок (сразу после того, как Драго выбыл с игры) времени произошла аферка, которую я почти детально описал во вступлении.

Марк стоял около платной парковки, осматривая ворота, делая замеры тротуара. При этом, одет в светоотражающий жакет. Он ждет, пока парковщик не уйдет на заслуженный обед.

Движения «присядь–вытяни рулетку–сделай вид, что что–то замеряешь (например, ширину тротуара) — встань» надоели. Марк просто стоял, делая вид, что кого–то ждет, в свою очередь, наблюдая за прохожими. Дверь «Rotary Apartments», находившегося через дорогу, открылась, и на улицу вышел худощавый молодой человек. Он придержал дверь, пропуская женщину в пальто из шотландки и белых туфлях с закругленными мысками, какие носят медсестры. Крепкого телосложения, она едва доставала молодому человеку до плеча. Седеющие волосы зачесаны назад, лицо испещряет преждевременные морщины. Голова повязана красным платком. Помада такого же цвета подчеркивала маленький рот, недовольный и сварливый, рот женщины, верящей, что весь мир настроен против нее, и за годы собравшей немало тому доказательств. Парень быстро пошел по тротуару. Его мать поспешила следом, схватила его сзади за пальто. Он повернулся к ней. Они ссорились, но говорила главным образом женщина. Трясла пальцем перед его лицом. Я не мог расслышать слов — нас разделяли добрых полтора квартала. Потом он двинулся к углу Западной Седьмой и Саммит–авеню, как я и ожидал. Он приехал на автобусе, а ближайшая остановка находилась там.

Женщина какое–то время постояла, словно в нерешительности. Давай, Мама, подумал я. Ты же не собираешься так легко его отпустить, правда? Он всего лишь в половине квартала.

Она последовала за ним, а когда они приблизились к углу, возвысила голос, и до меня донеслись ее слова:

— Остановись, не иди так быстро, я еще с тобой не закончила!

Он оглянулся, но продолжал идти. Она догнала его у автобусной остановки и дергала за рукав, пока он посмотрел на нее. Палец тут же закачался, как маятник. Я слышал только обрывки фраз: ты обещал, и отдала тебе все, и — думаю — кто ты такой, чтобы судить меня. Я не мог видеть лицо парня, потому что он стоял спиной ко мне, но его поникшие плечи говорили о многом. Я сомневался, что Мама впервые выскакивала следом за ним на улицу, непрерывно тараторя, никого не замечая вокруг. Она прижала руку к груди вечным материнским жестом: Смотри на меня, ты, неблагодарное дитя.

Паренек сунул руку в задний карман, достал бумажник, дал ей купюру. Она бросила деньги в сумочку, не взглянув на номинал, и пошла к «Rotary Apartments». Потом что–то вспомнила и вновь вернулась к нему. Марк уже не слышал то, что говорила эта мадам. Мимо проходил какой–то мужчина. Он демонстративно заткнул пальцем ухо, улыбаясь. Если Мама заметила, то не подала и виду. Она не желала замечать и смущения на лице сына.

Показался автобус. Когда он подъезжал к остановке, парень возвысил голос, чтобы перекрыть шипение пневматических тормозов. Но и этот крик Марк не смог разобрать.

Марка отвлек восклик. Не там, вдалеке, а прямо у него под носом. Он твердил о том, чтобы Марк закатил его «Кадиллак» на парковку. Мужчина заплатил, ушел за угол. Дальше сами можете догадаться о том, что произошло.

После кражи автомобиля, в предрассветные часы послехеллоуинского утра, я оказался не дома, а в океане. В штормящем океане. Я цеплялся за планширь большого судна — думаю, яхты — и меня едва не смывало за борт. Ревущий ветер швырял капли дождя мне в лицо. Гигантские волны, черные у основания и пенно–зеленые на гребне, накатывали на меня. Яхта поднималась, накренялась, потом вворачивалась вглубь, словно штопор в бутылочную пробку. Я вырвался из этого сна с гулко бьющимся сердцем и скрюченными руками, пытающимися ухватиться за воображаемый планширь. Да только ощущение, что кровать ходит вверх–вниз, осталось. Мой желудок будто отцепился от мышц, которым полагалось удерживать его на месте.