– Дай мне двадцать пять сдачи.
27
– У меня нет мелких.
– Тогда бери все пятьдесят и вместо пяти граммов дай десять.
Торговец положил в карман кредитку и вынул из кармана брюк маленькую, круглую коробочку: культяпка ноги оказалась хорошим складом товара и не возбуждала ни в ком никакого подозрения.
– Можно подумать, что он нарочно дал отрезать себе ногу – сделал заключение Тито.
– Сколько дашь за этот золотой браслет? – спроснла девушка, вращая им на указательном пальце перед носом торговца.
– Это лигатура! – ответил хромой. – Неаполитанское золото.
– Сам ты из Неаполя, мошенник! – возмутилась девушка. – Если хочешь получить деньгами, то заплачу завтра.
– Всегда вперед. Никогда задним чнслом,- отрезал торговец. И, протягивая Тито коробочку, коротко сказал: – Четыре грамма, двадцать франков.
Тито взял коробочку, заплатил двадцать франков и прочел: «Всемирный идол».
Потом он повернулся к девушке, которая предлагала свой браслет.
– Позволите предложить вам? – спросил он, протягивая коробочку.
– Это мне?
– Да, я предлагаю ее вам.
Девушка не задумывалась ии одной минуты: она схватила белыми, худыми руками коробочку и одновременно руку Тито и жадно поцеловала и то и другое.
– Ах, славный, дорогой порошочек, мой земной рай, любовь моя, свет моих очей!… – стонала она, поднимая вверх свою дрогоценную ношу, как будто это была какая-нибудь реликвия. Затем
головной шпилькой разорвала бумажную ленточку и осторожно сняла крышку.
Потом она подошла к отдаленному столику, опустилась на пол на колени, поставила на мраморный столик коробочку и вынула из кармана маленькую черепаховую коробочку и крошечную щеточку. Соблюдая необыкновенную предосторожность, она пересыпала содержимое в более достойное помещение. Когда картонная коробочка была опорожнена, девушка опрокинула ее на ладонь, постучала пальцами по донышку ее и, поднеся к носу руку, стала с упоением вдыхать.
Потом, как будто бы это был дрогоценный радий, взяла щепотку порошку и ввела его в ноздри. Грудь ее высоко вздымалась, глаза были полузакрыты от блаженства, которое она испытывала; затем взяла вторую щепотку, тоже ввела ее в нос, облизала пальцы и высосала под ногтями.
Тито хвастался перед худощавым молодым человеком тем, как он обожает кокаин: среди порочных людей стыдно не иметь какого-либо порока. В тюрьмах люди с ничтожными проступками всегда говорят о себе больше, чем они на самом деле виноваты. Тито Арнауди, который никогда в жизни не пробовал этого зелья, утверждал, что не может без него жить.
И, когда девушка предложила ему взять щепотку, он взял.
Когда он ввел в нос белый порошок, то испытал такое ощущение, как будто ноздря освежились тмином и ливанским кедром. Несколько крупинок, попавших в рот, оставили на языке некоторую горечь, а в горле почувствовался ничтожный ожог.
– Еще?
Тито взял вторую щепотку. Затем затих и погрузился в саморозерцание. Но вот он почувствовал в носу некоторый холод, как бы паралич
29
лица; нос стал нечувствительным, его как-будто и нет.
Человек с магазином в ноге продолжал извлекать все новые и новые коробочки и прятал в бездонные карманы деньги; остальные женщины тоже вдыхали ядовитый порошок в священном безмолвии. Двое мужчин приказали принести себе рюмку ликеру и развели в ней целую коробочку.
– Почему вы не вдыхаете? – спросил их приятель Тито.
Один из них, запрокинув голову, показал ему нарывы в носу.
– Это от чего? – спросил Тито.
– Коко, – ответил тот. – Это начинается с маленьких струпьев, которые постепенно увеличиваются и начинают гноиться; к счастью, нарывы эти не достигают костей.
– А что говорят доктора?
– Ничего нельзя сделать!
– Неужели?
– Да. Отказаться от кокаина. Но я предпочитаю лишиться носа.
Тито улыбнулся.
Юноша с нарывами тоже раccмеелся. Смеялись все четыре женщины, смеялся второй юноша, все они смеялись хором.
Инстинктивно Тито ухватился за нос. Ему показалось, что он лишился его и в то же время он был очень тяжелым.
Ничто и все же весомое.
Он снова начал смеяться.
Остальные тоже смеялись.
– До свидания, господа!-сказал торговец, собираясь уходить.
– Ах, подождите еще! – крикнул Тито и удержал его за палку. – Оставайтесь с нами и выпьем рюмку вина.
Торговец сел подле Тито, вытянул деревянную ногу под стол, а здоровую устроил удобнее.
Читать дальше