ПИТИГРИЛЛИ: КОКАИН

Скряга или женщина, жадная до драгоценных украшений, не обожают так свои богатства, как кокаинист свой порошок. Этот белый сверкающий, горьковатый порошок является для него чем-то священным: он назызает его самыми нежными ласкательными именами; разговаривает с ним, как говорять с любимым человеком, который казался потерянным раз и навсегда и снова вернулся; коробочка от порошка так же священна, как любая реликвия: он смотрит на нее, как на причастие, алтарь или храм: он то кладет ее на стол и любовно смотрит на нее, ласкает и называет разными нежными именами, то прижимает к щекам или сердцу.

Одна из женщин, как только вдохнула свою порцию, бросилась к мужчине, который собирался поднести к ноздрям остаток содержимого коробочки, схватила его руку, поднесла ее к лицу и начала жадно вдыхать.

Мужчина грубо освободился и тоже началь жадно вдыхать. Тогда женщина взяла его голову в свои руки (о, эти безкровные пальцы на черных волосах!) и мокрыми, дрожащими и трепещущими губами начала облизывать его верхнюю губу, а затем запустила ему язык в ноздри и стала собирать пылинки, оставшияся по краям их.

– Ты задушишь меня! – промычал мужчина с запрокинутой головой и надувшимися на шее венами.

Женщина походила на дикого зверя, который, прежде чем пожрать свою жертву, втягивает в ребя дурманящий запах крови; она походила на небольшого вампира.

Когда она освободила его от объятий, то глаза ее были так же затуманены, как у кота, спящого

с полуоткрытыми веками; через полуоткрытые губы, которые, как парализованные, не закрывались больше, виднелись оскаленные зубы.

Девушка, шатаясь, отошла и села на табурет подле пианино, безжизненно опустила руки на клавиатуру и положила на них свою голову.

Инструмент издал протяжный и глухой звук.

Молодой человек, который предложил Тито кокаин и сидел перед тем верхом на стуле, слез с него, как слезают с велосипеда, и сделал несколько шагов по комнате. Черный пиджак висел на его худых плечах, как на вешалке; кривые ноги еле держали утлое тело. Друг его – бледный, болезненный и бесцветный молодой человек – сел на освободившееся место и обратился к Тито:

– Итак, девчонки не оставили для вас ни единой песчинки. Да, они точно сумасшедшие. Мне очень жаль, что у меня ничего нет, чтобы предложить вам, но скоро должен придти хромой.

– Хромой?

– Вы не знаете его?

– Ну, конично, – вмешался приятель Тито. – Это тот, который живет в твоей гостинице.

– Ну, вот, он приходит сюда в это время. Он не выходит раньше пяти или половины шестого. В некоторых календарях указано, что солнце восходит во столько-то часов, минут и секунд, и с такой же точностью указан и закат его. Относительно хромого можно сказать, что он руководствуется этими данными для того, чтобы выходить из дому. Как только зайдет солнце, вы увидите его прогуливающимся по бульварам с таким видом, как будто ему нечего делать, затем он встречается с какими-то странными типами, заходит в какое-либо кафе или «бистро» или даже в подворотню, откуда они расходятся в разные стороны, как люди, не имеющие между собой ничего общего.

– Однако, когда я вошел сюда, хромой был у прилавка, – заметил Тито.

– Знаю. Но у него не было еще тогда зелья. Он должен был встретиться с одним студентом-медиком. Скоро он будет здесь.

– Вот и он! – воскликнул молодой человек с кривыми ногами.

Четыре женщины бросились ему навстречу, как будто собирались напасть на него.

– Убирайтесь, шакалы! – пригрозил хромой.- Успокойтесь, иначе ничего не дам.

– Мне пять граммов! – прошипела одна из девушек.

– А я хочу восемь! – простонала вторая.

– Это ужасно, ужасно, ужасно! – волновалась третья, все возвышая тон. – Сперва мне, сперва мне, так как я заплатила тебе вчера вперед.

Человек с деревянной ногой, прежде чем вынуть товар, посмотрел на Тито и тоном приветствия сказал:

– О, семьдесят первый!

– Вы познакомились у одного и того же духовника? – спросил друг Тито.

– Нет, это номер моей комнаты.

Одна из женщин положила руку на плечо худощавого молодого человека:

– Есть у тебя монеты?

– Ни одного сольда! – решительным тоном ответил любовник.

– Тем хуже! – коротко отрезала та. – Заложу мой браслет.

– Деньги на бочку! – шутливым, но решительным тоном заявил хромой. – Сначала деньги, а потом рай.

Девушка, которая потребовала себе пять граммов, вынула из кошелька билет в пятьдесят франков.