Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— Причём здесь гражданская война? — разошёлся Антонов. — По-вашему, Россию только спецслужбы удерживают от социального взрыва? Полагаете, общество не способно к самоуправлению и в большинстве своём мечтает о грабежах и убийствах?

— Насчёт грабежей и убийств, Сергей Иванович, обращайтесь, пожалуйста, к Валерию Петровичу. Или к ФСБ. Наше дело скромное и неброское, но обстановка безвластия создаёт искушения.

Дмитриев говорил тихо и веско, смотрел прямо в глаза главе президентской администрации и сохранял спокойствие боксёра-тяжеловеса перед боем с противником в весе пера.

— Сергей Иванович, нам нужно договориться об основных определениях, — вмешался в спор Муравьёв. — Я думаю, вы не анархист и не отрицаете принцип законного государственного насилия против нарушителей общественного порядка?

— Нет, конечно, — мотнул головой Антонов. — Но мне претит мысль о необходимости политического насилия для сохранения государства и удержания его в неизменных границах. Не станет одного президента — выберем следующего.

— Вы всё же не хороните меня раньше времени, — улыбнулся Саранцев. — Предлагаю план мирного урегулирования: мы все согласны в необходимости дальнейшего сохранения службы охраны высших должностных лиц государства. Я прав?

Участники диспута подтвердили своё согласие, но лица их сохранили отдельные следы боевой раскраски.

— Тем не менее, я твёрдо решил не опасаться нападения со стороны школьников, журналистов и бабушек у подъезда. Юлия Николаевна, мы договорились: официально вы прессу о поездке не оповещаете, даже после её начала.

— Замечательно! — едва не замурлыкала от удовольствия Кореанно.

— Из школы в ресторан Конопляник уезжает первым, там мы посидим в отдельном кабинете, а потом разъедемся в разные стороны. Елена Николаевна едет домой на моей машине. Конец программы.

— Если допустить посетителей в общий зал ресторана, то вас там тоже заснимут на мобильники, — зачем-то высказался Антонов. — В таком случае, бессмысленно блокировать там связь.

Саранцев заподозрил в своём единомышленнике намерение осуществить неутверждённый план и встревожился. Служаки непроницаемы, но, кажется, ему удалось продемонстрировать им своё спокойствие. Можно заканчивать этот парламент и попробовать сделать что-нибудь полезное, зачем продолжать разговор?

— Если журналисты в ресторане не появятся и не запечатлеют обед президента с одноклассниками и учительницей, подробности не имеют значения, — пояснила свой замысел Кореанно. — Телезрители не увидят зала, ни пустого, ни заполненного. Если же прессу впустить, то на экранах появится вполне знакомая публике картинка: сильные мира сего вкушают пищу совсем как простые смертные, но рядом сгрудилась толпа репортёров с видеокамерами и яркой подсветкой. Изначальный замысел сам собой рушится — человек с улицы не питается под присмотром четвёртой власти. Становится даже хуже: показуха многих раздражает.

— Полностью согласен, — пожал плечами Дмитриев. — Думаю, другой реакции от меня никто и не ждал.

Саранцев задумался на короткое время и вдруг спросил:

— Юлия Николаевна, а каким образом арендован ресторан?

— На спецобслуживание. Корпоратив.

— То есть, они там ждут уйму гостей, а явятся четверо?

— Да.

— Кто же платит за несостоявшийся банкет?

— Мы, — Юля удивлённо пожала плечами и обвела взглядом присутствующих, но те ждали продолжения президентской мысли.

— Куда же денутся яства, оплаченные налогоплательщиками?

— Не знаю. Не думала. По-моему, это несущественно.

— А вы не боитесь расстроить эффект от вашей пиар-акции сообщениями прессы о купеческом размахе администрации президента в деле растранжиривания народных денег? Или о транспортном коллапсе в Мытищах вследствие перемещений президентского кортежа? — Саранцев не обдумывал слова, они появлялись на свет сами, будто жили собственной жизнью. — Каким боком мы ни повернёмся, другой бок всё равно подставим. Или, раз уж пошла такая пьянка, давайте вовсе не мешать движению в Мытищах. Кстати, где остановится кортеж, пока я буду ходить в школу за Еленой Николаевной?

— На улице, — коротко ответил Дмитриев и перевёл взгляд на соседа. — Валерий Петрович обеспечит транспортный режим.

— Не годится. Надо его загнать его куда-нибудь. Школа стоит прямо на улице или во дворах?

— Школу с улицы не видно, она закрыта высокими жилыми домами, — продолжил директор ФСО, недовольный развитием разговора. — Но изменить план прямо сейчас, на ходу, я не могу.