Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— Мне кажется, я предлагаю упростить его, а не усложнить. Разве нет? Одно дело оцепить целый квартал и перекрыть движение на улице в середине рабочего дня, и совсем другое — быстренько проскочить и спрятаться во дворах. Прохожие и проезжие подумают — банкиры какие-то катаются. Зеваки не соберутся, пробки не образуются, всем хорошо!

— Повторяю, Игорь Петрович, план я могу изменить после обстоятельного обсуждения со своими людьми. Но всё равно не понимаю: в школе вас не сопровождать, а от машин к школе и обратно — тоже?

— Обед можно расфасовать и развезти по детским домам, — не к месту вставила Кореанно. — А с алкоголем ничего не случится, бутылки они не откроют — их можно предупредить на всякий случай.

— Предлагаете накормить детей объедками с барского стола? — поинтересовался Антонов.

— Почему объедками? Это ведь никто не собирается есть.

— Всё равно, назовут объедками.

— В такой системе рассуждений ничего нельзя сделать! — возмутилась Юля.

— Я и говорю, — мирно согласился глава администрации. — Ничего.

Разговор запутался, перемешался своими разрозненными фрагментами, стало невозможно уловить его общий смысл, вместо связной речи образовалось нагромождение слов. Саранцев сначала воспринимал какофонию с юмором, потом решил всё же вернуться к основам цивилизации и категорически остановил препирательства.

— Хорошо. Подвожу итог. Евгений Александрович, до выезда обсудите новые вводные в своём ведомстве и доработайте план ваших действий. Валерий Петрович, то же самое касается вас. Свои установки я сообщил, дискуссию по этому поводу считаю законченной. Спасибо, прошу приступить к работе. Юлия Николаевна, задержитесь, с вами ещё договорим.

Все мужчины встали, обменялись рукопожатиями и пообещали друг другу скоро встретиться. Дмитриев и Муравьёв вышли размеренным деловым шагом и захлопнули за собой дверь кабинета. Саранцев попытался взвесить впечатление — продемонстрировали ушедшие пренебрежение или не имели в виду никакого демонстративного жеста. Закрыта дверь бережно или нет, понять нельзя. Не сверишь звук с общепринятой шкалой громкости и не получишь чёткого ответа на вопрос. Остаётся либо строить предположения и переживать, либо грубо не обратить внимания на закрытую дверь.

Юля осталась сидеть и без интереса наблюдала за происходящим. Она думала над словами Саранцева о бесхозном ресторанном угощении и расстраивалась из-за своей недальновидности. Иметь несколько недель на подготовку и упустить одно из наиболее щекотливых обстоятельств!

Антонов справедливо не отнёс к себе предложение приступить к работе и вернулся на своё место. Сел с мрачным видом, закинул ногу на ногу, покачивал ею и смотрел на носок ботинка. Лицо его казалось маской бесстрастия.

Местное отделение «Свободной России» размещалось в подсобках продовольственного магазина на первом этаже жилого панельного дома советской постройки. В комнате с маленькими зарешеченными окошками под потолком царил дух репчатого лука и картофеля, поэтому Наташа всегда заходила сюда с мороженым — из желания добавить праздничных ощущений. В одном углу гудел старенький ксерокс, в другом закипал электрический чайник, у стены на старом деревянном столе стоял компьютер. По всей комнате в беспорядке расставлены стулья и даже одно продавленное потёртое кресло. Людей немного: кто-то упаковывал листовки, кто-то разговаривал вполголоса о неизвестном и необходимом. Обстановка здесь всегда была деловая, словно партия стояла на пороге прихода к власти, но в действительности никто из обитателей подсобки не ожидал ничего подобного.

— Наташа, привет! — окликнул вошедшую Худокормов. — Ты сегодня рано.

Он сидел за компьютером и, единственный из присутствующих, обернулся на скрип двери.

— Время нашлось, — ответила Наташа. — Есть поручения?

Именно сейчас она хотела получить особо трудное, даже опасное задание. Нужно забыть начало дня, начать его заново, будто прямиком из собачьего приюта она явилась сюда, а не домой. Она незаменима здесь, её ждут, только она может сделать крайне важное дело. Положим, любой может его сделать, но если поручат именно ей, то его исполнит она, и станет непохожей на большинство своих сверстниц.

— Будет попозже, — ответил Худокормов. — Нужно съездить в одно место. Ты свободна до вечера?

— Свободна. Совсем никаких дел.

— Хорошо. Потом студенты подойдут, и поедем. Ты пока помоги ребятам разобраться с библиотекой. Нам тут пожертвовали, теперь вон они стоят и делают вид, будто её разбирают.