Юлиу Эдлис - Ждите ответа [журнальный вариант]

— Банк «Русское наследие» никогда и ни у кого не был приобретен, — резко прервал его на полуслове Иннокентий Павлович. — Его создал и основал с самого начала на свои собственные вложения и собственный страх и риск мой покойный отец, Павел Григорьевич Грачевский. И лишь затем появились капиталы вкладчиков и клиентов банка. Так что…

— Но затем, уже не при вашем покойном батюшке, а при вас, банк приобрел целый ряд предприятий во время печально памятного дефолта — заводы, нефтяные компании, фабрики и так далее. — Афанасьев открыл свою папку и достал из нее несколько страничек с четким и на расстоянии компьютерным текстом. — Вот их полный список.

— Есть нарушения? — сухо спросил Иннокентий Павлович.

— Есть вопросы, — снова вмешался в разговор Иванов.

— В таком случае обратитесь к моему первому заместителю Левону Абгаровичу Тер-Тевосяну, он лучше всех других, в том числе и меня, даст объяснения и представит документы по всем интересующим вас вопросам. Это его епархия — финансовая отчетность и все в этом роде.

Вошла Леночка с подносом с традиционным в таких случаях ассортиментом — кофейником, чашками, рюмками, печеньем и бутылкой французского коньяка.

— Лена, — обратился к ней Иннокентий Павлович, — найдите, пожалуйста, Левона Абгаровича и, если он на месте, проводите к нему наших гостей. Что до меня, — повернулся он к ним, — то вы уж великодушно извините, я вам в этом деле без пользы.

Леночка как бесшумно появилась, так неслышно и исчезла за дверью.

— Да вы хотя бы просмотрите наши вопросы! — обиделся Афанасьев. — Это официальная бумага, а не…

— Именно поэтому я вам и советую переговорить с Тер-Тевосяном, — снова перебил его Иннокентий Павлович, — у него вы получите самые точные объяснения. Впрочем, — решил он, чтобы с самого начала не обострять отношения, — если есть какой-нибудь вопрос, на который я могу сам дать вам ответ…

— Есть, — вновь вмешался в разговор Иван Иванович, и в тоне его послышалось Иннокентию Павловичу как бы некое предупреждение. — Есть.

Вернулась секретарша и остановилась на пороге, оставив за собой дверь открытой:

— Левон Абгарович у себя и просил проводить к нему посетителей.

— Посетителей?! — и вовсе оскорбился Афанасьев. — Мы вам, дорогой товарищ, не посетители, а официальные представители Думы!..

— Не будем лезть в бутылку, господа! — начальственно прервал его Иванов. — Дела, особенно такие важные, надо решать с холодной головой…

— Горячим сердцем и чистыми руками, — опять не удержавшись, с откровенной насмешкой проговорил как бы про себя Иннокентий Павлович.

Иван Иванович пропустил эту шпильку мимо ушей, сказал как приказал Афанасьеву:

— Действительно, Сергей Алексеевич, это, пожалуй, разумно. Пройди к заместителю Иннокентия Павловича, ознакомь его со своими соображениями, а я пока побеседую с Иннокентием Павловичем по одному частному вопросу, если он не против.

Афанасьев, судя по выражению его лица, не столько согласился, сколько подчинился предложению Ивана Ивановича.

Иннокентия Павловича тут же разом осенило, что это за частный вопрос, о котором Иванов предпочел поговорить с ним с глазу на глаз, — сбылись опасения провидца Абгарыча!.. И неожиданно для самого себя спросил в упор:

— Похоже, ваш коллега тоже доверенное лицо вашего шефа?

— Он действительно очень нам помогает в комитете, — ушел от прямого ответа Иванов. — В частности, деятельность вашего банка входит в круг его прямых служебных обязанностей. Что же до меня, если уж на то пошло… — он полез в боковой карман пиджака, вынул из него красную книжицу, на которой золотыми буквами значилось: «Государственная дума Российской Федерации», положил ее на стол перед Иннокентием Павловичем.

Иннокентий Павлович не заглянул в нее, спросил настойчиво:

— Я просто хотел бы знать, какой же частный, как вы выразились, вопрос интересует Думу и вас лично и который можно решить без участия Налоговой инспекции?

— Господин Афанасьев действует согласно ее инструкциям. Вы видели — вопросов у него к вам имеется немало. У меня же всего один, — он открыл свою папку, вынул из нее один-единственный листок, протянул его Иннокентию Павловичу. — И решаемый, возможно вы и правы, в наших обоюдных интересах, минуя аудит и все такое прочее.

Иннокентий Павлович не стал читать и эту бумагу, даже не притронулся к ней, понимая, что не в ней суть того, чего добивается Иванов и ради чего пришел к нему, да еще услал прочь Афанасьева, хотя, казалось бы, тот должен быть при этом главным лицом.