Леонид Гартунг - Пoрог

— Еще не выставляли.

— Меня интересует оценка за прошлый год.

— Тройка.

— А ты помнишь, на каком условии тебя взяли в школу? До первого проступка?

Митя внимательно и неподвижно смотрит на графин с водой. Егор вмешивается:

— Ты не молчи. Тебя люди спрашивают.

Егору жалко брата. Митя здесь совсем не такой, как дома. Он вроде меньше стал и смотрит — словно ушибли его, и он не может отдышаться. «Боится он их, хвост поджал», — соображает Егор.

— Двойки у тебя есть? — спрашивает директор.

— Есть.

— Сколько?

— Я не считал.

— Подумайте, — говорит Зарепкина. — Он не считал. Не удосужился!

— Ты куришь? — спрашивает Лара.

Митя не отвечает ей.

— Митя, а кем ты хочешь быть? — спрашивает Антонина Петровна.

Митя ни слова.

— По-моему, ясно, — говорит Зарепкина.

Директор охотно соглашается:

— Да, конечно. Ну, что ж…

Он оборачивается к Егору.

— Я думаю, вы можете быть свободны… И Митя тоже. Мы все обсудим и решение сообщим через классного руководителя.

Егор берет с пола свою стеганку и фуражку. Идет к двери. У порога останавливается.

— Вы что-то еще хотели сказать?

— Вы, товарищи учителя… Вы его не выгоняйте. Вот такая наша просьба. От Мити и от меня…

— Мы обсудим, вы не беспокойтесь.

Егор и Митя скрываются за дверью…

Выписка из протокола педсовета

Речкунов. Кто желает выступить?

Зарепкина. Я немного погодя.

Речкунов. Тогда я скажу пару слов. Товарищи, в нашей школе произошел исключительно позорный случай. Я человек новый, но вы знаете Копылова не первый год. Вы мучились с ним с самого первого класса. Ждали, что ваши труды не пропадут даром. И вот… дождались. Он прославил школу на весь район, если не на область. Я думаю, что вы со мною согласитесь. Школу нужно очищать…

Хмелев. От учеников?

Речкунов. Нет, от хулиганов. Кому дорога школа, как коллектив, тот не может мириться с разлагающим, тлетворным влиянием отдельных учеников. Лучше пожертвовать одним…

Найденова. Это была шутка.

Речкунов. Вот так шутка! А завтра он на нас с вами с ножом кинется. Вот смеху-то будет!

Найденова. Митя не кинется.

Хмелев. Зачем говорить о ноже, которого нет.

Зарепкина. Я видела у него нож. Своими глазами.

Хмелев. Перочинный?

Зарепкина. Я не разбираюсь в ножах.

Зарепкин. Он нож приносит ботву обрезать на участке.

Речкунов. А часто он бывал на участке? Вы сами говорили, что он или отсутствовал, или мешал другим.

Зарепкин. Было дело.

Входит Геннадий Зарепкин.

Зарепкина. Тебе что?

Геннадий. Я тоже виноват. Мы вместе были.

Зарепкина. Во-первых, тебя сюда не звали.

Хмелев. Напрасно не звали.

Речкунов. К чему ты, Гена, это говоришь? Это все равно не поможет твоему другу.

Геннадий. Мы вместе одевали…

Речкунов. Копылов признался, что сделал это один.

Зарепкина. Геннадий, я прошу тебя выйти.

Геннадий уходит.

Зарепкин. Я хотел сказать касательно…

Зарепкина. Относительно.

Зарепкин. Относительно Копылова. Участку он, конечно, не придает значения, а вот я насчет мастерской. Руки у него, можно сказать, золотые. Здесь лучше него ученика не надо. Что пилить, что строгать. Он что угодно сделает — комар носу не подточит. Не хуже взрослого. К этому у него большая склонность и даже увлечение. А скелет… Скелет — ребячество все это и глупость. Я так думаю…

Зарепкина. Нет, далеко не ребячество. Если вы не против, я прочитаю вам один документ.

Читает сочинение Копылова «Мой лучший друг»…

Хмелев. А что? Остроумно.

Речкунов. А что вы нашли остроумного? Мне не понятно. И что за смех?

Хмелев. Я не над сочинением.

Речкунов. Тем хуже.

Зарепкина. Мне тоже, например, не смешно… Если, товарищи, задуматься, здесь есть определенная идеология. Собака — лучший друг. Людей он, стало быть, ненавидит.

Хмелев. Это вы загнули.

Речкунов. Тише. Говорит Полина Петровна.

Зарепкина. Мне не хотелось бы ставить вопрос слишком серьезно. Но в прежние времена при желании можно было бы это квалифицировать…

Хмелев. Прошли эти времена.

Речкунов. Не будем о временах. Ваше мнение, Полина Петровна?

Зарепкина. Мне кажется, неверно было бы ставить вопрос об исключении. РайОНО не утвердит. К тому же наша задача воспитывать… Но и проступок сам по себе… Оскорбление не кого-нибудь, а самого инспектора. Я думаю, нужно Копылову посоветовать устроиться на работу. Даже формально он всеобучу не подлежит.