Array А Чэн - Современная новелла Китая

— Дядя Чжэн, выйдите на минутку, мне надо вам кое-что сказать!

— Эрлань, что у тебя там? — спросила У Айин. — Заходи, рассказывай!

Девушке пришлось войти. Следом за ней плелся коренастый парнишка. У Айин тут же представила их мне. Это была одна из трех пар, собиравшихся на следующий день играть свадьбу. Невеста — Ван Эрлань, жених — Чжэн Юньшань.

— Ну, как дела? — продолжала У Айин. — Все готово? Видите, сам уездный секретарь приехал на вашу свадьбу!

Ван Эрлань тихонько вздохнула, опустила голову:

— Ничего не выйдет, товарищ У…

— Что случилось? — быстро спросила У Айин.

Ван Эрлань долго мялась, вся красная от смущения, не решаясь выговорить ни слова. Жених не стерпел.

— Что случилось? — выпалил он. — Да у ее папаши ветер переменился! Только что сказал мне свое последнее слово: чтобы было пятьсот юаней. Будут — хоть завтра играйте свадьбу, говорит, нет — так шиш вам!

Посыпались вопросы:

— Правда, что ли?

Ван Эрлань, едва сдерживая слезы, молча кивала.

Такой неожиданный поворот дела всех поразил. В этот момент в комнату со двора гурьбой ввалились ребята, занимавшиеся приготовлением к свадьбе. Услышав, что все рушится, они просто остолбенели. Я спросил, был ли улажен этот вопрос с семьей невесты. Тут все разом заговорили. Шум стоял невообразимый. Но главное я все же понял. Отец невесты Ван Цзянню действительно обещал не требовать выкупа. Эрлань и Чжэн Юньшань это подтвердили. Еще я понял, что молодые люди любят друг друга. Живут по соседству. Вместе росли. Теперь вместе работают. Родители их не прочь были породниться. Никто и в мыслях не держал, что в последний момент случится такая штука. У Айин чуть не плакала от досады. Секретарь ячейки Чжоу Тева кричал:

— Этот Ван Цзянню нарочно воду мутит! Настоящий вредитель, надо хорошенько его проработать, чтобы впредь неповадно было!

Я поспешил сказать:

— Давайте сначала разберемся как следует, выясним, почему вдруг он переменил решение.

Молчавший до сих пор секретарь Чжэн Гуюй подал голос:

— Верно. Пойду поговорю с ним, — и ушел, забрав с собой Ван Эрлань и Чжэн Юньшаня.

Чжэну Гуюю было за пятьдесят, и я слышал, что прежде, когда здесь был кооператив высокой ступени [49] Крупный кооператив, объединяющий несколько более мелких. , он исполнял обязанности секретаря ячейки в селе. Как только началась «культурная революция», его сразу сняли, и лишь недавно он вернулся на руководящую работу. По общему мнению, он один мог уговорить отца девушки. Я спросил о Ван Цзянню — что он за человек? Оказалось, ему уже под шестьдесят, он бедняк. В антияпонскую войну был в ополчении, потом активно участвовал в проведении земельной реформы [50] Земельная реформа — передача помещичьей земли крестьянам, была проведена в первой половине 50-х годов. . Ни к чему как будто не придерешься. Вот только характер упрямый — за это его и прозвали «Старый буйвол». Говорил он мало и редко, но уж если что скажет — словно кол в землю вобьет. Говорят ему идти на восток — он непременно пойдет на запад. Бывало, доставалось ему из-за его упрямства. Чистил он как-то выгребную яму и по неосторожности ляпнул себе на штаны. Сгоряча стал лупить черпаком, приговаривая: «Вот тебе, получай! Вот тебе, получай!» Ну и перепачкался весь, конечно, даже лицо забрызгал. Возможно, тут было некоторое преувеличение, но одно ясно — старик с характером.

Тем временем вернулся Чжэн Гуюй. Уже без жениха и невесты. Сказал, что Ван Цзянню ни на какие уговоры не поддается, стоит насмерть. А под конец разговора вспылил и ушел из дому.

— Куда бы монах ни пошел, монастыря ему не миновать! — сказал Чжоу Тева. — Вечером придет, я с ним разберусь!

— Секретарь Чжоу, — обратилась ко мне У Айин, — может быть, обсудить этот вопрос на собрании, подвергнуть критике порочную практику выкупа, за которую так цепляется Старый буйвол? Сделать это хотя бы в воспитательных целях?

Предложение было встречено громкими возгласами одобрения, особенно со стороны молодежи. Старый буйвол открыто и нагло попирает брачное законодательство, это надо строго осудить. Вот единственный способ борьбы со злом и несправедливостью.

Чжэн Гуюй, опустив голову, курил и молчал. Лишь когда страсти немного улеглись, произнес с расстановкой, не торопясь:

— Из-за свадебных подарков устраивать судилище — это, пожалуй, слишком! А потом, вы же знаете, старик не испугается. Наоборот. Так можно только все испортить.