Рышард Клысь - «Какаду»

— Хватит, — ответил Вятр. — Одного глотка хватит.

Рен вытащил из-под сиденья флягу, налил в кружку изрядную порцию самогона и подал Вятру.

— Держи, браток. Выпей. За удачу.

— Ладно. Все это ужасно. Но я все равно пью за удачу.

Он откинул назад свою рыжеволосую голову, одним духом опустошил кружку и, отдавая ее Рену, широко осклабился.

— О боже! — простонал он с дурашливой серьезностью. — Как хорошо глотнуть иногда… А сейчас сигаретку… Чертовски приятно…

Рен протянул сигарету и сам тоже закурил. Потом бросил внимательный взгляд на Вятра.

— Как настроение?

Вятр слегка поморщился.

— Если по правде говорить, то временами меня страх разбирает, — неохотно признался он. — Но только когда об этом думаешь… Так что лучше не задумываться.

— Ты прав, Вятр.

— Но все равно эта погоня — безумие. Чистое безумие…

— Ты же сам знаешь: у нас нет другого выхода…

— Да, — согласился Вятр. — Но все равно это безумие. Другое дело, если бы с нами были люди Посвиста, Крука и Чайки. Но втроем мы вряд ли справимся.

— Нас только двое, — мягко поправил его Рен. — Ты и я…

— Тем более! — бросил из-за руля Вятр. — На Сфинкса ты уже не рассчитываешь?

— Не рассчитываю, — подтвердил Рен. — Сфинкс совсем расклеился. Помочь он нам не поможет. Скорее наоборот — может помешать. Когда настигнем Грозного, придется его остерегаться. Черт его знает, что ему в последний момент стукнет в голову. С некоторых пор мне не по себе уже оттого, что Сфинкс сидит у меня за спиной…

Вятр тревожно оглянулся, но, увидев, что Сфинкс дремлет, успокоился. Он задумался, нахмурил брови. Профиль его лица, всегда такого спокойного и добродушного, окаменел, стал угловатым. «Что это с ним? — недоумевал он. — Неужто Рен всерьез считает, что Сфинкс может выстрелить ему в спину?» Ему самому такая мысль ни на секунду не приходила в голову. Но, черт возьми, все может случиться! Особенно сейчас, когда все словно чокнулись. Но если уж Рен такое подумал про Сфинкса, то, видно, неспроста. «О боже милостивый, что же это с нами со всеми происходит?»

— Все в порядке, Рен, — сказал он, насупившись. — Будь спокоен. Я с него глаз не спущу.

— Я спокоен, — нервно рассмеялся Рен. — Даже очень спокоен.

— Знаю.

— Ты едешь все время по следу?

— Да, — сказал Вятр. — После дождя земля размякла, и все видно как на ладони. Скоро мы их догоним. Этот их старый драндулет ползет гораздо медленнее, чем наш…

Рен взглянул на часы. Было около шести.

— А как ты думаешь, на Посвиста и Чайку уже совсем нельзя рассчитывать? — спросил он.

— Нет, нельзя, — уныло откликнулся Вятр. — На них нечего рассчитывать. Видать, они здорово увязли со своим дерьмовым грузовиком и если даже выберутся из Чертова Яра, то все равно слишком поздно…

Рен вдруг уловил в его голосе едва заметную нотку растерянности.

— Это еще неизвестно… — заметил он. — Может, все-таки успеют…

— Нет, Рен, — откликнулся Вятр. — К тому времени все уже будет кончено. Ты понимаешь, что я имею в виду?.. Или мы, или Грозный… Кому-то из нас наверняка придется сегодня грызть землю…

— Не думай об этом, Вятр!

— Ладно. Больше не буду. Во всяком случае, попробую…

Рен нервно затянулся сигаретой. Чересчур много сегодня болтали. А это всегда расслабляет человека. В таких ситуациях лучше всего молчание. И только молчание. Именно оно в трудные минуты придает силу. Дым разъедал ему горло, и курить расхотелось. Он откашлялся и со злостью сплюнул через приоткрытые стекла кабины. Сидел и прислушивался к равномерному гулу мотора и стуку рессор на ухабах. Сигаретный дым лениво обволакивал его пальцы и, рассеявшись, ускользал, извиваясь, в благоухающий после дождя лес. Его все сильнее охватывала усталость и сонливость. Он крепился изо всех сил, зная, что в любой момент должен быть готов к самому неожиданному. То и дело протирал пальцами сонные веки, а время от времени, чтобы прийти в себя и стряхнуть наваливавшуюся на него тяжелую волну усталости, тер их до боли. «Меня так просто не возьмешь, — мысленно твердил он себе, — я должен, я обязан выдержать. Я всегда старался не размякать. И правильно. Так лучше. Так надо».

Машина снова стала немилосердно подпрыгивать на каменистых ухабах, и Рену временами казалось, что она вот-вот вытряхнет из него все внутренности. Склонившийся над баранкой Вятр не обращал на него никакого внимания. Рен обернулся, глянул на Сфинкса и удивился. Несмотря на чудовищную тряску, Сфинкс все в той же позе полулежал, развалившись на заднем сиденье. Полулежал, беспомощно раскинув руки и низко склонив на грудь голову, подпрыгивающую на ухабах, словно мяч.