Карлос Сафон - Тень ветра

— Позвольте представиться: Фермин Ромеро де Торрес, консультант-библиограф фирмы «Семпере и сыновья», рад приветствовать ваше высокопреосвященство. А это мой соратник и по совместительству друг, Даниель, подающий большие надежды молодой человек, к тому же ревностный христианин.

Отец Фернандо продолжал пристально рассматривать нас. Я почувствовал огромное желание провалиться сквозь землю.

— Очень рад, сеньор Ромеро де Торрес, — любезно ответил священник. — Могу я поинтересоваться, что привело столь замечательных господ в наше скромное заведение?

Я решил вмешаться в разговор, прежде чем Фермин выдаст святому отцу очередную несусветную глупость и нас выгонят отсюда пинками.

— Отец Фернандо, мы пытаемся разыскать двух бывших учеников школы Святого Габриеля: Хорхе Алдайя и Хулиана Каракса.

Отец Фернандо поджал губы, одна его бровь удивленно поползла вверх.

— Хулиан умер пятнадцать лет назад, а Алдайя уехал в Аргентину, — сухо сказал он.

— Бы были с ними знакомы? — спросил его Фермин.

Острый взгляд святого отца по очереди остановился на каждом из нас, прежде чем священник решился ответить.

— Мы были одноклассниками. Могу я спросить, почему вас это интересует?

Я замешкался, пытаясь придумать ответ на вопрос отца Фернандо, но Фермин опередил меня.

— Дело в том, что к нам в руки попало несколько предметов, принадлежащих или, вернее сказать, принадлежавших когда-то (ибо юридическая сторона вопроса в данном случае не вполне ясна) вышеупомянутым персонам.

— А какого рода эти предметы, о которых вы говорите, позвольте полюбопытствовать?

— Умоляю вашу милость принять как должное наше вынужденное молчание на этот счет, так как, Бог тому свидетель, данная материя изобилует значительным числом поводов для неразглашения, и мы не хотели бы смущать вашу непоколебимую совесть и поистине ангельское неведение, а также нарушать то доверие, которым нас удостоили ваше светлейшество и тот орден, который вы представляете с таким мужеством и терпением, — выпалил Фермин на одном дыхании.

Отец Фернандо, потрясенный таким красноречием, в замешательстве не сводил с него глаз. Я воспользовался моментом, чтобы возобновить беседу, пока Фермин еще не перевел дыхание.

— Предметы, которые имеет в виду сеньор Ромеро де Торрес, носят исключительно семейный характер: сувениры и тому подобные вещи, обладающие чисто сентиментальной ценностью. То, что мы хотели бы у вас попросить, святой отец, если, конечно, это не слишком вас обременит, это рассказать нам все, что вы можете вспомнить о Хулиане и Хорхе Алдайя во времена их учебы в этой школе.

Отец Фернандо все еще смотрел на нас с некоторым подозрением. Было очевидно, что наших объяснений явно недостаточно для того, чтобы снискать его доверие и помощь и оправдать наш столь неприкрытый интерес к этому делу. Я бросил отчаянный взгляд на Фермина, надеясь, что его осенит и он найдет какой-нибудь ловкий ход, чтобы завоевать расположение священника.

— Знаете, а ведь вы чем-то напоминаете мне Хулиана в молодости, — вдруг сказал отец Фернандо.

У Фермина загорелись глаза. Вот оно, подумал я. Но на эту карту нам придется поставить все.

— Да, от вас ничего не скроешь, ваше преподобие, — провозгласил Фермин, старательно изображая крайнее изумление. — Баша проницательность поистине безжалостно сорвала с нас маску и вывела на чистую воду. Я нисколько не сомневаюсь, что такой великий человек как вы, станет кардиналом или даже папой.

— О чем вы говорите?

— Разве это не очевидно, ваша светлость?

— По правде говоря, нет.

— Можем ли мы рассчитывать на тайну исповеди?

— Но здесь сад, не исповедальня.

— Нам будет достаточно вашей деликатности, свойственной любому ревностному служителю церкви.

— Я к вашим услугам.

Фермин глубоко вздохнул и с грустью во взгляде посмотрел в мою сторону.

— Даниель, мы не можем продолжать обманывать этого святого человека, слугу Господа нашего.

— Конечно, нет…— растерянно согласился я. Фермин подошел поближе к отцу Фернандо и прошептал ему доверительно:

— Отче, у нас есть самые веские основания подозревать, что наш друг Даниель — незаконный сын покойного Хулиана Каракса. В этом и кроется причина нашего интереса к его прошлому, чтобы воссоздать его и вернуть память о безвременно почившем патриции, которого богини судьбы так жестоко отобрали у бедного мальчугана.

Отец Фернандо уставился на меня, онемев от изумления.