Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

- Р-р-р-р, - злобно зарычал он. - Стоять!

Наверное, Хоркис в гневе показался гномам не менее страшным и опасным, чем Змей. Они остановились, перестав напирать друг на друга и на стоящего, как скала, Хоркиса.

Что там дальше предпринял Хоркис, я уже не увидел. Быстро и бесшумно я двинулся вперед, выставив перед собой воздушный щит.

Змеи плохо видят на большом расстоянии, зато отлично слышат и обоняют. Этот Горный Змей меня уже почувствовал, судя по тому, как прекратился хруст камней, которые он откусывал. Усилилось шуршание от движения. Змей заспешил вперед, за добычей.

Я увидел его первым. Оценить размер Змея не представлялось возможным, хорошо рассмотреть можно было только его сплющенную гигантскую голову треугольной формы. На ней глаза, покрытые прозрачной роговой оболочкой, с вертикальными щелевидными зрачками, расположены сразу над ротовой щелью. Там же, посередине, небольшие носовые отверстия. Готовящаяся к атаке огромная, широко раскрытая пасть, в которой торчат острые зубы с капающей с них ядовитой слюной. Длинный, гибкий, раздвоенный язык был в постоянном движении, ощупывая воздух, и, таким образом, улавливая запахи. Голова покрыта пластинками чешуи серо-желтого цвета, продольными рядами уходящими назад.

Змей стремительно двигался на меня, гусеничным ходом, подтягивая тело вперед напряжением мышц.

С помощью ментальной атаки прогнать его не смогу, Змей не умеет пятиться назад. Значит, буду использовать магию Стихий.

Запредельная скорость реагирования Змея была так быстра, что мы выстрелили одновременно. Снайперский плевок, вылетевший из парных защечных ядовитых желез, ударился в мой воздушный щит. Пробить его он не сумел, но агрессивная кислота вспенилась, столкнувшись со щитом и стекая по нему, вступив в реакцию со сверхплотными воздушными массами, стала его разъедать.

В это время, мой огненный шар, направленный в пасть Змея, он, можно сказать, проглотил, на короткий момент, сжав челюсть. И, как мне показалось, не причинил существенного вреда.

Знаю, Змей может без промаха плеваться много раз подряд. Срочно поднял перед собой еще один щит. Я сделал это вовремя. Следующий плевок Змея был не сгустком, а распыленным фонтаном, окатившим всю поверхность моего щита, быстро его разрушая. Но и я свой следующий файрбол сделал большего диаметра, чем предыдущий. Он скрылся в этой пасти, как в глубине омута.

Я не мог поверить в происходящее. Мои, как я всегда считал, непробиваемые щиты, оказались разрушены. А мои файрболы, всегда сжигающие все на своем пути, бесследно пропадали в этой темной бездне. Это не Змей, это какой-то неуязвимый бессмертный!

Если мы и дальше продолжим так бодаться, я опять с пустым резервом окажусь! И это будет конец! Что же мне так не везет в этих горах?! Никогда моя жизнь не подвергалась таким смертельным опасностям, как здесь. Я, вообще, всегда считал, что практически не уязвим. Вот и получаю, все последнее время, наглядные уроки, что это не так.

Закрывшись третьим щитом, я стал формировать очередной фаербол. Но он не понадобился. Змей, плюнув в меня третий раз, вдруг безвольно захлопнул пасть. Его глаза помутнели, он несколько раз конвульсивно дернулся в предсмертных судорогах и безжизненно обмяк.

- Фу-у-у... - облегченно выдохнул я. Вот это сражение! Такого сильного противника у меня еще не было!

Я устало опустился на камни, привалившись спиной к стенке туннеля и пытаясь унять дрожь в пальцах рук. Повернул голову в сторону гномов. Они, в отдалении, неподвижно затихли, как всегда сидя или лежа и прикрывая головы руками. Над ними витала аура страха и обреченности. От них отделилась фигурка с яркой, чистой аурой искреннего беспокойства, доброты, и я разглядел спешащую ко мне Эли. Подбежав, она, молча, протянула мне флягу с водой.

- Спасибо, Малышка, - сказал я, беря у нее флягу и с облегчением припав к ней губами. - Будь осторожна, ни шага вперед. Там кругом ядовитая слюна Змея.

И в самом деле, образовавшаяся впереди лужа, пенясь, с шипением разъедала камень, потихоньку, частично просачиваясь вниз.

Согласно кивнув, она с тревогой заглянула мне в глаза и спросила:

- Как ты? - протянула ко мне руку и, на секунду нерешительно замерев, все-таки, отважилась и сама коснулась меня, убрав с моего мокрого лба растрепанные, отросшие за это время, падающие мне на глаза волосы.

- Нормально, - ответил я, прикрывая глаза от удовольствия. Все-таки так приятно, когда о тебе беспокоятся, заботятся и так нежно дотрагиваются.