Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают

Я толкнула дверь носком туфли.

— Привет.

— Привет, — отозвался с дивана Люк, с улыбкой наблюдая, как я борюсь с дверью. — Я соскучился.

Дверь с грохотом захлопнулась, и я уронила сумки на пол. Люк раскинул руки.

— А обнять?

«А помочь?!» — вертелось у меня на языке, но я смолчала, что стоило мне немалых трудов.

Я подошла и свернулась клубочком у него на коленях.

— Ой-ёй-ёй, крошка, — встревожился Люк. — Тебе плохо?

Я уткнулась носом ему в шею. Ему не помешало бы принять душ, но мне всегда нравилось, когда от него слегка пахло потом. У некоторых людей приятный запах тела, и Люк из их числа. Иначе и быть не могло.

— Вымоталась, — проговорила я.

— Чем тебе помочь?

— Я умираю от голода. Но не хочу есть.

— Крошка, ты и так потрясающе выглядишь.

— Нет, — сказала я. — Ничего подобного.

— Послушай. — Люк взял меня за подбородок и приподнял мое лицо. — Ты самая красивая девушка на свете. Ты будешь неотразимой невестой. Лишний гамбургер этого не изменит. Миллион гамбургеров этого не изменят.

Момент был самый подходящий. У Люка начался пароксизм нежности, что в последние дни случалось все реже и реже. Но прежде чем я успела раскрыть рот, его лицо приняло серьезное выражение.

— Кстати, мне надо с тобой поговорить.

Все это напоминало американские горки, а именно момент, когда вагончик, взобравшись на вершину и на миг зависнув над пропастью, несется к земле. У меня все сжалось внутри, сердце оборвалось и стучало где-то глубоко в желудке. Неужели мама права?!

— Меня переводят в Лондон, — сообщил Люк.

Я мысленно повторила его слова, пытаясь приноровиться к ним и определить, что за чувство наполняет меня изнутри, проникая в сердце и пронизывая внутренности. Разочарование? Облегчение? Смирение?

— Надо же, — только и смогла вымолвить я и с некоторым удивлением повторила: — Надо же. Когда?

— Начальство хочет, чтобы мы переехали на каникулах. Чтобы я вышел на работу сразу после Нового года.

Я отстранилась, заерзав у него на коленях. Люк поморщился и уселся поудобней.

— Ты уже согласился?

— Нет, — ответил он. — Конечно, нет. Сперва я хотел поговорить с тобой.

— И когда нужно дать ответ?

— Где-то через неделю.

Судя по тому, как он напрягся, он ожидал, что сейчас я закачу истерику. Но я вдруг поняла, что куда более выгодно сохранять спокойствие и смириться с неприятным для меня решением; альтернатива меня пугала, а я очень устала бояться.

— Придется поговорить с Лоло, — сказала я, представляя, как прочту в ее каменно-холодном лице всё, что она обо мне думает, а именно — что я совершаю непоправимую ошибку. — Может, она подкинет мне какую-нибудь работенку в британском издательстве.

Люк, изрядно удивленный, улыбнулся.

— Так и будет. Вот увидишь. Она тебя обожает.

Я согласно кивнула, а потом сказала, повертев пуговицу на его рубашке:

— Вообще-то мне тоже надо с тобой поговорить.

Люк вздернул золотистые брови.

— Киностудия хочет снять нашу свадьбу. — Я поспешно перешла ко второй части, пока Люк не успел меня перебить. — Просто их очень тронул мой рассказ. Вообще-то это здорово, потому что они предложили смонтировать для нас свадебное видео. Бесплатно.

Такие как он любят иногда получать что-нибудь халявное.

Когда Дин, въехав по откидному пандусу, скрылся в своем мини-фургоне для инвалидов, ко мне подошел Аарон. Я вела себя очень смело, сказал он. Бесстрашно. Он так рассыпался в комплиментах, что мне хотелось провалиться сквозь землю.

— Ты предстаешь как истинная трагическая фигура, — сказал он. — Наверняка фильм произведет еще более сильное впечатление, если в конце мы покажем твою свадьбу. Выстраданный счастливый финал.

Я не могла с ним не согласиться. Действительно, проще всего закончить всё именно так.

Должно быть, предложение Аарона и новость о переезде в Лондон совпали по времени, и теперь каждый из нас мог осуществить желание другого. Я живо представила себе, как Люк пружинящим шагом вышел из переговорной, заранее предвкушая переезд в фешенебельную квартиру за счет компании. Обо мне он не сильно беспокоился. Конечно, я могла обломать ему весь кайф, но он был свято уверен, что ему не составит труда меня переубедить, как только может быть уверен человек, которому фартит по жизни.

Мой разговор с Аароном закончился совершенно иначе. Я дождалась, когда останусь в джипе одна. В «нашем джипе», мысленно одернула я себя. Пальцы вцепились в рулевое колесо так, что у меня застучали зубы, и я рухнула на приборную доску, обреченно рыдая. От кожаной обивки чем-то пованивало, как будто очень давно на нее пролили пиво и не вытерли за собой.