Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!

Поэтому, когда Михаил, давняя Володина «шестерка», сказал, кто будет защищать Володю в суде, Маша сразу захотела с Осиповым познакомиться. Может, хоть ему от нее что-нибудь понадобится. Маше так важно поучаствовать в судьбе любимого мужа.

Отдых в Елине пролетел незаметно. Даже скорее заметно плохо. Если не гуляли, Вадим все время копался в бумагах, доставшихся ему от предыдущего адвоката, что-то выписывал, составлял списки вопросов, неточностей, ошибок. Когда жена пыталась заговорить, огрызался. Словом, у Лены настроение было испорчено, а Вадим скорее не отдыхал, а мучился удаленностью от Москвы и данным жене обещанием до конца отдыха больше в город не ездить. И так из первой поездки вернулся через 6 часов. При Лениной способности ревновать его даже к фонарному столбу задерживаться явно было лишним. Но вроде поверила, что долго в Бутырке просидел. Да и как не поверить, когда за время, проведенное с Кузьмичевым, вся одежда тюрьмой провоняла. С таким ароматом к бабе не поедешь, разумно рассудила Лена. По крайней мере к приличной бабе.

Через два дня после возвращения в Москву Осипова вызвал Марлен. Вадим сразу отметил – что-то с Марленом не так. Он был не мрачен, но как-то слишком серьезен. Да о чем там говорить! Вадим вдруг сообразил: впервые за все годы Марлен при его появлении встал из-за стола и, сделав несколько шагов навстречу, первым протянул руку:

– Садитесь, Вадим. Надо поговорить.

Напротив стола Марлена, в углу, стояло кресло. Не конторское, а глубокое, с высокой спинкой. Сидя в таком, удобно футбол по телевизору смотреть, а не беседу с адвокатом вести. Дальше же, в рядок вдоль стены, располагались четыре самых обычных деревянных стула с жесткими сиденьями, обтянутыми доисторическим дерматином.

С креслом была связана одна давняя история. Все «старики», попадая в кабинет к Марлену, всегда впрыгивали в него. И беседу вели развалившись, положив ногу на ногу. Показывая тем самым, что хоть Марлен и заведующий, но они ему не подчиненные. Как-то, когда Вадим уже года два проработал в консультации, Марлен, приглашая его присесть, показал рукой на кресло. Знак расположения. Но Вадим, поблагодарив, опустился на стул. Марлен выразительно поднял бровь – его фирменная гримаса недоумения. Вадим же спокойно объяснил: сидящий во время разговора ниже собеседника изначально оказывается в проигрышном положении. Закон психологии. Марлен тогда, возможно, впервые посмотрел на Вадима с уважением. Ничего не сказал. А месяца три спустя так, невзначай, в разговоре бросил: «Вы же, как я понял недавно, психологию изучали за пределами вузовской программы. Впрочем, как и я». Ну а потом, разумеется, стал в очередной раз отчитывать Вадима за какой-то мелкий просчет, не упустив случая присовокупить: «Психологию изучали, а главного так и не поняли».

На сей раз, когда Вадим сел на стул, Марлен занял соседний, а не вернулся на свое место за столом. Вадим понял, что происходит нечто совсем из ряда вон.

– Я хочу поговорить с вами о Кузьмичеве. О деле Кузьмичева. – Марлен говорил тихо, немного наклонившись к Осипову, почти шепотом.

– А вы уже в курсе? – изумился Вадим.

– Ну когда вы наконец повзрослеете, Вадим Михайлович? – раздраженно прошипел Марлен. – Вы же заключили соглашение на ведение дела. Так что, по-вашему, я карточки подписываю не глядя? Или, может, вы предполагаете, что я на фамилию Кузьмичева не отреагирую?

– Не сообразил, – покаянно признал Осипов.

– Я вам больше скажу. – Досада Марлена быстро прошла. В серьезном разговоре не до эмоций. – Со мной беседовали прежде, чем к вам обратились. Я посоветовал, честно говоря, Тадву. Но клиенты посчитали, исходя, видимо, из первого неудачного опыта, что им, уж извините, нужен адвокат без такого громкого имени, как у Гарри. Я, признаюсь, думал, что либо вам ума хватит отказаться, либо они передумают. Но что выросло – то выросло.

– А что плохого в том, что я принял поручение? – Вадиму было неприятно, что Марлен вместо поздравления с таким успехом начинает опять незнамо за что его отчитывать.

– Первое – вы заломили безумный гонорар! – Глаза Марлена сузились и превратились в два маленьких буравчика. – Не по Сеньке шапка!

– А откуда вы знаете, какой?..

– Вам не кажется, Вадим Михайлович, что вы слишком часто спрашиваете, «откуда я знаю»? – Марлен постарался передразнить интонацию Вадима. – От верблюда! Привыкните наконец, что я знаю все! Х…Й бы я пятнадцать лет просидел на этом месте, если бы не знал всего, что происходит с моими адвокатами.