Array Альфина - «Пёсий двор», собачий холод. Том I (СИ)

Хэр Ройш-младший не любил вести на приёмах разговоров и потому оборачивался с некоторым раздражением, но испустил из себя в итоге только неопределённый вздох: ему приветливо улыбался граф Набедренных собственной персоной. Ввиду юности лет, монополии на верфи и самостоятельного статуса на приёмах он нередко оказывался в центре внимания, а потому было довольно неожиданно его пропустить.

Надо признать, что хэр Ройш-младший отмечал это исключительно из любви отмечать. Несмотря на то, что они с графом Набедренных перекидывались время от времени отдельными репликами, у того был в Академии собственный кружок иностранцев да маргиналов, а на приёмах он обычно оказывался в обществе людей вне своей возрастной категории. Следовательно, даже заметь хэр Ройш-младший его своевременно, он вряд ли подошёл бы.

— Одна печаль — больно дамский атрибут власти, — беспечно продолжал граф Набедренных. — Вступал в симфонию лишь тогда, когда куйские воеводы приводили пленных к Великой Столице, коей не полагалось марать рук железом. Думаете, генерал Скворцов — почётный хранитель карающего орудия в ситуации отсутствия подлинной духовной власти?

— Думаю, граф, он теперь почётный хранитель отсутствия подлинной власти мирской, — мрачно отозвался хэр Ройш-младший.

— Мирская власть есть поле вечной битвы, — промурлыкал граф Набедренных, после чего вспомнил, где находится, и добавил с презрительной озадаченностью: — Не при европейских гостях будет сказано.

Европейские гости слетались в Петерберг, как мухи: что может манить сильнее закрытого города? Для мух же со статусом на балах и приёмах мазали отдельным мёдом, наряжали любовниц, именовали любовников «протеже» и виляли хвостом. Кажется, чёрно-желтых германских и сине-красных французских регалий в зале виднелось чуть ли не больше, чем обычных росских костюмов — тоже, впрочем, подражающих европейским веяниям. И только граф Набедренных явился в изысканном, но повседневном сюртуке, перехваченном студенческим поясом; по ему одному понятным соображениям он полагал, что сей пояс уместно носить и за пределами Академии.

Хэр Ройш-младший ещё раз окинул взглядом строгий профиль господина наместника и неожиданно подумал, что не такая уж это и плохая идея.

— В наших широтах битвы за мирскую власть удручающе нет, — буркнул он, но потом выдавил улыбку: — Откровенно говоря, я приятно удивлён нашей встрече. Не думал, что вы здесь.

Граф Набедренных тоже улыбнулся — с известной долей кокетства.

— Барон Копчевиг никак не мог пропустить столь знаменательный приём — всё ж таки он сам член Городского совета. А у него, понимаете, лес и ценообразование отопительного сезона, всё зазывал побеседовать о поставках, — граф Набедренных нахмурился, и его лицо продемонстрировало некоторое напряжение мысли. — Полагаю, он меня грабит.

Хэр Ройш-младший ощутил очередной и очень острый укол зависти. Сам он гордился тем, что знает, сколь многое способна принести простая привычка слушать случайные разговоры на приёмах и сколь многое можно увидеть в документах отца, не скатываясь к банальному воровству. И в этом не было ничего общего с назойливостью матушки, громко демонстрировавшей участие без конкретной практической пользы; хэр Ройш-младший, напротив, громкого не любил, а к пользе стремился. Вот только особенных результатов на его месте не добьёшься, и, сколь бы они ни были здравыми, никого не волнуют выкладки едва достигшего совершеннолетия юнца.

Нет, отец ни разу не бил его по рукам и даже за них не ловил. Но хэр Ройш-младший знал, что он знал. Знал и не удостаивал реакцией.

В свете мучительного его положения было почти странно, что уколы зависти к графу Набедренных вовсе не получались злыми.

— …В любом случае, рад побеседовать о чём-то, помимо леса. И помимо всей этой обыденной мишуры, — граф Набедренных обвёл посетителей приёма утомлённым взглядом. — Скажите, Константий Константьевич, вы ведь уже озадачились списком отчётных тем? Там в начале имеется «Значение росской традиции скопничества для европейской религиозной мысли и мировоззрения». И если прикоснуться к мысли не составляет труда, то мировоззрение наполняет меня недоумением. Нам предлагается допытываться до наших гостей со скопниками? С применением хлыста или без?

— Откровенно говоря, я полагал, что это просто вольная формулировка. Полагаете, под «мыслью» понимается диахронический аспект, а под «мировоззрением» — синхронический?