Мун Ли - Наш испорченный герой. Встреча с братом

В пекинском Запретном городе лекция продолжалась:

— Великому полководцу Ли Сонге [11] Древнекорейский военачальник, основавший в 1392 году династию Ли. Речь идет об эпизоде, когда Ли Сонге отказался выполнить королевский приказ взять Пекин. следовало идти в глубь Китая, а не уводить войска! Тогда и этот Запретный город был бы наш. А что вы думаете — маньчжуры покорили Китай, потому что их было много? Ничего подобного. Нурхаци сверг династию Мин только с тридцатью тысячами воинов [12] Нурхаци — маньчжурский хан, положивший начало падению династии Мин в начале XVII века и основавший династию Цин (1644–1911). . А Ли Сонге мог это сделать за двести лет до него, потому что у него было пятьдесят тысяч человек!

Видимо, он основательно проштудировал те книги по древней истории, которые утверждают, что корейцы правили всей Северо-Восточной Азией. Прозвище Объединитель он заработал и этими разглагольствованиями о былой славе, и тем, что постоянно повторял, что объединение страны должно стать первым шагом на пути к возрождению корейского величия. На подлете к Яньцзи поток его красноречия ещё усилился:

— Поглядите на этот пейзаж! Разве он не напоминает вам родину? Я говорю, эта земля должна принадлежать нам! И не только потому, что здесь живёт так много корейцев, а потому, что эта земля абсолютно не похожа на остальной Китай. Её же не отличить от центральных районов Кореи!

По пути из аэропорта Яньцзи в отель он гремел:

— Преступлениям японцев против нашего народа нет прощения! Это они отдали Кандо [13] Территория в Маньчжурии, куда эмигрировало большое количество корейцев в конце XIX — начале XX века. «Восточным Кандо» корейцы называли нынешний Корейский автономный округ в КНР. Китаю по грабительскому договору! Нужно, чтобы здесь селилось больше корейцев, тогда какое-то время спустя мы сумеем вернуть себе эту землю.

Вчера за ужином Объединитель объявил с видом важного политического изгнанника:

— Завтра я не поеду на озеро. Озеро никуда не денется, я ещё увижу его после объединения. Я намерен провести эти два дня с нашими соотечественниками здесь. Они хорошо знают о жизни в Северной Корее и помогут мне понять, что ещё я могу сделать для того, чтобы ускорить объединение страны.

Конечно, всё это звучало невыносимо наивно для окружающих. Один только я относился к Объединителю снисходительно. Наивность часто принимают за тупость или инфантилизм, но, если за ней стоит подлинная страсть, мне она представляется трогательной. К нам в университет иногда приезжали лекторы, которые говорили об объединении — особенно часто во время студенческих праздников, — и многие из них были так же наивны, как их слушатели из числа студентов младших курсов. Если бы этот человек разглагольствовал не перед пожилыми туристами, а перед националистически настроенными студентами на университетском собрании, то его слова наверняка бы всех тронули. Было ясно, что он занимается проблемами объединения не первый год и что в Яньцзи у него действительно есть какие-то дела.

Кстати, этот Объединитель был причиной того, что я платил лишние деньги за одноместный номер в гостинице. Турфирма собиралась поселить меня вместе с ним, но мне совсем не хотелось, чтобы он пронюхал, зачем я здесь. А с другой стороны, мне не хотелось стать свидетелем каких-нибудь его не вполне легальных дел. Могло получиться так, что мы оба влезли бы в дела друг друга с фатальными последствиями для обоих. Я занял одноместный номер, а к Объединителю подселили болтливого бизнесмена.

— Мне бы следовало попроситься к вам в номер, если бы я знал раньше, с кем меня поселят, — жаловался бизнесмен. — Сил больше нет слушать этот звон.

Услышав такое определение речей пламенного националиста, я захотел расспросить своего собеседника поподробнее. Я никогда не мог понять людей, для которых объединение было не абстрактной возможностью, но настоятельной и реальной необходимостью, и кто знал, что именно и в каком порядке надо делать, чтобы приблизить объединение.

— И что же он делает для объединения? — спросил я.

— Ну как же, у него проект объединения! Болтает, вот что он делает. Болтает, болтает и болтает. А что он ещё может? Сегодня утром он дважды принимал посетителей и оба раза произносил речи на манер кандидата перед выборами. Обе стороны должны преодолеть идеологические разногласия во имя единства крови и нации — и всё такое прочее.

— А что за люди к нему приходили?