Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни

Не раздумывая больше, я ринулась к винтовой лестнице.

Уже на самом верху, на ступенях, обнаружилась розовая туфелька, больше похожая на девичью, чем на вдовью. Паола осторожно переставила её в сторону, к стене, и только затем пошла дальше. Четвёртый этаж был маленьким и тёмным — зал и четыре комнатки под самой крышей. У дальней двери стоял Роджер и колотил кулаками по косяку.

— Мама, открой, пожалуйста! Ты мне нужна, очень! Нет, мне не тяжело, пожалуйста, открой!

В комнате что-то грохнуло, и раздался звон стекла. Паола изменилась в лице.

— Миссис Шелли внутри? Она слышала наш разговор?

— Да, да! — лихорадочно воскликнул Роджер и толкнулся плечом в дверь. — И это комната мисс Миллз… Открой!

— Тогда выламываем, — не колеблясь, сказала Паола.

"Спуститься вниз? — пронеслась мысль у меня в голове. — Позвать на помощь?"

Я спустилась на две ступени, снова взбежала наверх… Паола одновременно с Роджером ударила в дверь плечом — резким и сильным мужским движением. Слабая щеколда вылетела из паза…

Они не успели совсем немного.

Комнату я узнала тотчас — ту самую, из первого сна о Джудит Миллз. Только теперь крышка сундука у стены была закрыта, а окно — разбито, и под ним стоял колченогий стул. На полу валялась вторая розовая туфелька, издали похожая на куклу. Роджер медленно, деревянно подошёл к окну и выглянул вниз. Затем так же неловко вернулся и остановился, не доходя до меня всего полшага.

— Вы не виноваты, леди Виржиния, — сказал он очень тихо. — Я не считаю, что вы виноваты… Она сказала: "Как хорошо, что я ему не нужна. Можно не терпеть больше".

Роджер Шелли остался в комнате Джудит Миллз, на колченогом стуле у окна, с нелепой розовой туфелькой на коленях. Мы с Паолой спустились в холл; она подала мне одежду и помогла застегнуть пуговицы.

Через час мы вернулись в особняк на Спэрроу-плейс. Никто не сказал ни слова. Что же до Эллиса, то в кофейню он не пришёл.

Но впасть в тоску мне не позволил человек, от которого можно было бы меньше всего ожидать этого. Сэр Клэр Черри позволил мне насладиться изысканным одиночеством и самобичеванием вечером десятого февраля, а утром одиннадцатого бесцеремонно постучался в спальню и непреклонным голосом велел спускаться к завтраку. Я думала, что не сумею ни кусочка проглотить, но оказалась совершенно бездушной особой: вскоре аппетит возобладал над высокими чувствами. Клэр проследил за тем, чтобы дети вовремя покончили с десертом, и сделал Паоле знак увести их.

— А теперь, дорогая племянница, к делу, — сказал дядя таким тоном, что возражений не нашлось бы даже у самой строптивой особы. — Вы обещали мне договор. Он готов?

— Сперва нужно дождаться мистера Спенсера, такие важные бумаги без свидетелей не подписывают, особенно учитывая непростую предысторию паба, — откликнулась я, не раздумывая. Клэр неприятно рассмеялся:

— Прекрасно. А я-то думал, что вы решили сменить амплуа и отдаться роли трагической героини, аллегории вины и скорби. Я знаю, что произошло, леди Виржиния, — добавил он, смягчившись. — Мистер Норманн вчера любезно рассказал мне. Итак, внемлите словам старого мудрого человека, в кои-то веки… Во-первых, вы не несёте ответственности за поступки других людей. Если кто-то подслушал не предназначенный для него разговор и сделал странные выводы — это лишь его выбор, к которому вы не имеете отношения. Понятно — или стоит повторить, как глупенькой девице из пансиона?

Злость оказала ещё более благотворное влияние, чем завтрак. Я ощутила прилив сил — впервые со вчерашнего дня.

— Нет, благодарю.

— Тогда продолжим, — кивнул Клэр. — Во-вторых… Вы готовы сейчас отказаться от того, что раньше сказали мистеру Шелли?

Я прислушалась к себе — и качнула головой.

— Нет.

Дядя Клэр немного помолчал, разглядывая меня, затем улыбнулся:

— Оживайте, дорогая племянница. У вас завтра важный день, постарайтесь прийти в чувство. И во сколько, говорите, приедет мистер Спенсер?

— Около трёх часов, — ответила я, придвигая чашку.

К сожалению, кофе остыл… Но кто помешал бы мне попросить Юджинию принести ещё?

— Вот и замечательно, — расцвёл Клэр, поднимаясь. — Тогда я пока оставлю вас, мне нужно кое-что подготовить для сделки со своей стороны… И, к слову, пока я не забыл… Впрочем, не стоит.

Тут уже я заинтересовалась не на шутку:

— Нет, прошу, договаривайте. Бессердечно с вашей стороны — поманить тайной и затем многозначительно умолкнуть.