Людмила Уварова - Лики времени

Доро́гой Тимур спросил меня:

— Вы что, коренная москвичка?

— Коренная, — ответила я. — Родилась на Мытной улице, недалеко от Калужской площади.

— Знаю эту улицу, — кивнул он. — А почему вы так хорошо говорите по-немецки? У вас замечательное произношение!

Не скрою, слова его польстили мне, тем более что сам Тимур превосходно учился, а по-немецки считался лучшим учеником.

— Я училась в техникуме иностранных языков, — сказала я. — Там были отличные учителя, большей частью немцы и австрийцы, они-то и научили меня хорошему произношению.

— Да, у вас прекрасное произношение, — еще раз похвалил меня Тимур.

Уж не помню, как у нас зашел разговор о Дюма. Помню только, что Тимур сказал:

— Это мой самый любимый писатель.

— И мой тоже, — призналась я.

— Какую его книгу вы любите больше всего? — спросил он.

— «Граф Монте-Кристо», — сказала я. — А ты?

— И я люблю Монте-Кристо больше всех, — признался Тимур и добавил: — Как здорово, что у нас с вами одинаковые вкусы.

— Бывает, — сказала я.

— Вы любите читать? — спросил он.

— Да, — ответила я. — Больше всего на свете.

— А какие у вас книги?

Книг у меня было много. От отца у нас осталась отличная библиотека, и как бы нам с мамой ни приходилось тяжело, мама никогда не соглашалась продать хотя бы одну книгу. И я тоже не хотела расставаться с библиотекой. Однако жизнь впоследствии решила все по-своему.

— У меня различные книги, — сказала я и стала перечислять: — Полное собрание сочинений Понсон дю Террайля, полное собрание Дюма в издании Сойкина, Буссенар, Фенимор Купер, это все приключенческие книги, почти все классики, кроме того — журналы «Нива», «Солнце России», «Аполлон», приложение к «Ниве» и еще много, много всяких книг, русских, французских и немецких.

Тимур слушал меня с непритворным интересом. Умные глаза его горели.

— Знаете что? — внезапно предложил он мне. — Давайте меняться книгами.

— Хорошо, — сказала я.

— У меня есть несколько выпусков Ника Картера. Хотите?

— Конечно, хочу, — сказала я.

— А мне дайте Понсон дю Террайля, ладно?

Тимур вопросительно посмотрел на меня.

— Ладно, — ответила я. — Завтра принесу в школу первый том.

— Как называется? — спросил Тимур.

— «Серый человек», — ответила я.

— Интересно?

Кажется, он даже облизнулся. Я понимала его.

— Бесспорно интересно.

— Я обещаю вам очень, очень аккуратно обращаться со всеми книгами, даю слово! — заверил он меня.

Книги хранились в сундуке, стоявшем в коридоре нашей коммунальной квартиры. Разумеется, то была не вся библиотека отца. Часть книг я перевезла на дачу к подруге, другая часть нашла пристанище на чердаке одной старинной маминой знакомой. Но приключенческие книги как раз хранились у меня дома, в этом самом сундуке.

Доро́гой Тимур рассказал мне, что у него есть сестра Таня, родителей, как известно, давно нет в живых, воспитывается он у Ворошилова.

— Дядя Клим и тетя Катя очень хорошие, — сказал он, хотя я ни о чем его не спрашивала, мне еще раньше стало известно, что Климент Ефремович и его Екатерина Давыдовна привязаны к Тимуру и к его сестре Тане как к родным детям.

Еще Тимур рассказал, что мечтает стать летчиком. После окончания учебы он хотел отправиться в Крым, в Качу, в тамошнее училище, чтобы выучиться на летчика. Почти все остальные ученики должны были стать артиллеристами.

— По-моему, — сказал Тимур, — это и есть самое настоящее счастье — быть летчиком, вы не находите?

— Каждый понимает счастье по-своему, — сказала я.

— А для меня, кажется, нет большего счастья, чем летать в небе, управлять самолетом, подумать только — вдруг ощутить штурвал, который подчиняется твоей руке.

Глядя на просветленное лицо Тимура, я подумала: наверное, он будет отличным летчиком. Ведь главное — любить свое дело, а все остальное — опыт, умение, мастерство в конечном счете придут со временем.

На другой день я принесла Тимуру первый том Понсон дю Террайля, а он дал мне две тоненькие книжечки, посвященные похождениям бравого сыщика Ника Картера.

Тимур читал быстро. Чуть ли не каждые три дня возвращал мне прочитанные книги, и я приносила ему новые.

— По-моему, ты их просто-напросто глотаешь, — сказала я.

Он засмеялся:

— Дядя Клим говорит, за то время, что он прочитает одну страницу, я успею умять целых три…

Юра Холмогоров, сын дипломата, жившего в Париже, случайно узнал о том, что я даю Тимуру читать книги. Должно быть, сам же Тимур рассказал ему об этом.