Ирвин Шоу - Богач, бедняк

Инид вбежала вприпрыжку в комнату в своем красном пальтишке. Увидев незнакомого человека рядом с отцом, она резко остановилась. Рудольф, обняв ее, поднял на руки и поцеловал.

— Ну-ка, поздоровайся со своим дядей Томасом, — сказал он. — Он живет на большой-пребольшой лодке.

Через три дня Томасу позвонил Рудольф и пригласил его на ланч в бар «Пи-Джей Мориарти» на Третьей авеню. Там была особая, мужская, простая атмосфера, Томас там будет чувствовать себя достаточно уютно и не станет думать, что Рудольф выпендривается.

Когда он вошел в бар, Томас сидел за стойкой, перед ним стоял стакан.

— Ну, все в порядке, — сказал Рудольф, усаживаясь на высокий стул рядом с братом. — Мадам уже на пути в Неваду.

— Ты шутишь, — недоверчиво сказал Томас.

— Я лично отвез ее в аэропорт и даже дождался, когда взлетит самолет.

— Боже, — воскликнул ошарашенный Томас, — да ты настоящий чудотворец.

— В действительности все оказалось не так уж трудно, — продолжал Рудольф.

Он заказал себе мартини, чтобы избавиться от неприятного осадка, оставшегося у него после утреннего разговора с Терезой Джордах.

— Она тоже подумывает о втором браке, — сообщил он ему. — Во всяком случае, так утверждает. — Рудольф, конечно, солгал, но сделал это вполне убедительно. — К тому же она проявила мудрость, по ее словам, она не хочет, чтобы ее честное имя пятнали на разбирательствах в судах Нью-Йорка.

— Она тебя, конечно, выпотрошила? — спросил Томас. Он-то хорошо знал свою жену. — Ты много ей дал?

— Нет, ничего, — снова солгал Рудольф. — Она утверждает, что и сама неплохо зарабатывает и вполне может позволить себе такое путешествие.

— Что-то на нее не похоже, — засомневался Томас.

— Может быть, жизнь ее исправила, — предположил с иронией в голосе Рудольф. Мартини начинал на него действовать.

Он уговаривал эту женщину целых два дня и в конце концов согласился заплатить за ее поездку туда и обратно в первом классе, оплатить ее счет в отеле в Рено за шесть недель проживания плюс еще обязался выплачивать ей по пятьсот долларов в неделю за «простой», как она сама выразилась.

Он заплатил ей половину всей суммы авансом, а остальное пообещал отдать после возвращения, когда она вручит ему свидетельство о расторжении брака.

Они за ланчем как следует подкрепились, выпили две бутылки вина, и Томас, чуть захмелев, теперь все время повторял, как он благодарен Руди за все, что тот для него сделал, и какой он был глупец, что все эти годы понятия не имел, какой отличный парень его брат. Когда принесли коньяк, он заявил:

— Послушай, ты на днях сказал мне, что собираешься отправиться в путешествие, когда твоя жена вернется из клиники. На первые две недели в июле моя яхта в вашем распоряжении. Приезжайте с женой, будете моими гостями, и мы совершим небольшой круиз. И если Гретхен сможет, привози и ее тоже. Я хочу тебя познакомить с Кейт. Боже, если к тому времени все разрешится с разводом, то ты сможешь погулять у меня на свадьбе. Приезжай, Руди, я не приму отказа.

— Все зависит от Джин, — сказал Рудольф. — Как она будет себя чувствовать…

— Ей это только пойдет на пользу. Она не найдет ничего лучше во всем мире, — возбужденно уговаривал его Томас. — Клянусь, на борту не будет ни одной бутылки спиртного. Руди, ты просто должен приехать.

— Ладно, — уступил Рудольф. — Первого июля. Может, нам на самом деле следует уехать на некоторое время из страны.

Томас хотел заплатить за ланч, горячо настаивал на этом.

— Это самое малое, что я могу, — говорил он. — Нужно же отпраздновать такое событие! Мне вернули глаз, и я избавился наконец от своей жены, и все за один месяц!

Мэр был перепоясан широкой лентой. Невеста в васильковом платье совсем не была похожа на беременную женщину. Инид в белых перчаточках держала маму за руку и все время морщила лобик, пытаясь понять, в какие это таинственные игры сейчас играют взрослые и говорят при этом на непонятном ей языке. Томас выглядел таким, как прежде: загорелым, здоровым. Он восстановил потерянный вес, и теперь воротничок рубашки плотно облегал его мощную, мускулистую шею.

Уэсли стоял за спиной отца — высокий, стройный пятнадцатилетний мальчик, с очень загорелым лицом, белокурыми, выгоревшими на средиземноморском жарком солнце волосами. Курточка была ему коротка, и руки далеко высовывались из рукавов.

Все они отлично загорели, потому что целую неделю проплавали по морю и вернулись в Антиб только ради брачной церемонии. Гретхен выглядит просто великолепно, подумал Рудольф, ее черные волосы с блестками седины строго обрамляли ее тонкое, красивое лицо с большими черными глазами. Настоящая королева — благородная и печальная. Подобный «высокий штиль» был вполне в духе бракосочетания.