Дмитрий Сазанский - Предел тщетности

В дверь постучали, и она тут же распахнулась, не дождавшись приглашения. На пороге комнаты возникла влюбленная парочка — Носкова, с видом храброй болонки и Решетов, одетый в странный вязаный жакет до колен, смахивающий на балахон.

— Вот вы куда спрятались, — хмыкнула Ксения, имея в виду прежде всего меня.

— Я пойду, — Бессонов поднялся и направился к выходу.

— Ты не останешься? — бросил я ему в спину.

— Меня на этот праздник не звали, сам напросился. Тебя искал, вышел на Сапожникова, он и предложил заехать, — Сергей постоял в задумчивости. — Бывай, жду звонка.

— А у нас опять проблема, — пожаловалась Ксения, как только за следователем закрылась дверь.

Я в этом даже и не сомневался, ничего удивительного — у всех, кто обратился к четру за помощью, так или иначе возникли затруднения разного порядка — от вполне решаемых, как у Василики, до грозящих серьезными неприятностями, как у Петруччо. Учитывая стойкую нелюбовь крысы к Носковой, вчерашние бурные выпады Дуньки в адрес ясновидящей, не надо быть Спинозой, чтобы понять в каком направлении будут развиваться события — крыса выразилась довольно-таки недвусмысленно. Интересно только, как ее пожелания претворились в жизнь, если быть совсем точным — насколько экстравагантна их интерпретация?

— Излагайте. Застыл во внимании, — я покрутил рукой, предлагая Носковой начать рассказ.

Смущенная Ксения поведала, что позавчера, приехав в загородную резиденцию, они решили не дожидаться помощи черта и надумали обратиться напрямую к сверхъестественным силам, чтобы вернуть генералу былую мужскую силу. Носкова пошла логическим путем от противного в буквальном смысле — пораскинув мозгами, она пришла к выводу, что их беды являются прямым следствием деятельности зловредной Евдокии. Это крыса навела на Решетова порчу в отместку за то, что Носкова не сумела совратить Никитина, рассудила Ксения и, надо думать, оказалась невдалеке от истины. Знакомая колдунья, давно практикующая черную магию, подсказала элегантный и необременительный выход из создавшегося положения — следует найти любую крысиную норку и генерал должен помочиться в нее, чтобы исчез наговор. С поиском норы проблемы не возникло, в подвале дома Решетова уже полгода беспредельничал крысиный выводок, непонятно каким образом прогрызший дыру в бетонной стене в углу комнаты у самого пола. Заминка вышла с генералом, тот категорически отказывался исполнять магический ритуал, не по причине его несомненной глупости, а лишь сомневаясь в возможности осуществить техническую сторону дела. Как ты себе представляешь, вопрошал он Ксению, я, генерал-майор МВД в отставке, встану на колени в углу подвала и направлю струю прямо в черный мрак отверстия размером с пятак? Уговоры ни к чему не привели, тогда Носкова, никогда не отличавшаяся строгостью в следовании канонам, перекроила обряд таким образом, чтобы роль генерала в нем свелась к минимуму. Решетов помочился в литровую банку из под грибов, и уже с емкостью, наполненной драгоценной жидкостью, вооружившись обычной клизмой, Носкова спустилась в подвал в одиночестве. Магическая влага достигла пункта назначения, и враг был посрамлен. Вторую часть марлезонского балета, подсказанную знакомой, отложили наутро. Едва продрав глаза, поехали в ближайшую деревню и там купили белого петуха, черного не нашлось. Действуя как два заправских ветеринара, аккуратно набрали шприцем крови из гребня бедной птицы, и генерал, чертыхаясь, смазал красной жидкостью свой опавший причиндал. Для завершения обряда оставалась самая малость, пропустить кочета между ног Решетова. Но идиот-петух в следствие понесенной им психологической травмы никак не желал не то что пробежать пару метров, но и просто сдвинуться с места. Не помогли ни «цып-цып-цып», ни просо, рассыпанное тонкой дорожкой. В итоге Решетов просто переступил через впавшего в ступор болвана, и тут же произошло чудо — давно позабытые ощущения наполнили плоть генерала и он, возликовав, побежал принимать душ. В общем, не мытьем, так катаньем, они добились своего, проведя два изумительных часа в спальне помолодевшего духом Решетова. Слушая Ксению, глядя в отнюдь не радостное лицо генерала, я размышлял, в чем заключался подвох, крыса ни за чтобы не сдалась без боя. Мои подозрения подтвердились, маятник Жоржа качнулся в противоположную сторону, да и застыл там, будто привязанный, намертво. Ясен пень — генерал облачился в просторный вязаный балахон, чтобы окружающие не заметили выпирающую часть тела. Ни разу не побывав в подобной ситуации, я нутром почуял, насколько болезненны должны быть ощущения.