Кей Торп: Предел желаний

Зои размышляла, полулежа в кресле в блаженном состоянии. Солнце нежно ласкало ее тело. Она могла вызвать зависть у тех, кто находился сейчас в Англии и особенно страдал от холодной, дождливой весны. Здесь, в южной Греции, всю неделю стояла прекрасная погода и температура росла с каждым днем. В следующем месяце, вероятно, будет слишком жарко загорать в эти полуденные часы.

Брызги воды, попадая на ее разгоряченное тело, вызывали на губах улыбку. Привстав, она притворно погрозила девушке, которая колотила голыми ногами по воде, уцепившись за бортики бассейна.

— Вот я тебе задам, погоди у меня!

Та засмеялась, сверкнув темными глазами.

— Ты можешь спокойно залезть в воду, ведь ты уже мокрая, — сказала девушка на чистом английском. — Да к тому же прошло больше часа после завтрака…

Зои решила, что пора приступить к активным действиям. Поднявшись, она собрала свои длинные волосы и заколола их на затылке, перед тем как грациозно погрузиться в воду. Голубой кафель облицовки бассейна радовал глаз; нырнув, она достала до самого дна и выплыла на поверхность почти рядом с озорницей.

— Ты права: как приятно окунуться!..

— Да, только нам пора уже одеваться и ехать в Плаку, ты не забыла?

Зои покачала головой.

— Нет, не забыла. Однако какой смысл приезжать туда раньше половины шестого — до открытия магазинов, не так ли?

— Но мы ведь к ужину должны вернуться?

— Как хочешь.

— Я редко бывала в том районе до твоего приезда, и никогда — вечером, — сказала юная гречанка. — Алексис говорит, он слишком ориентирован на туристов.

— Из того, что я видела в предыдущие свои приезды в Афины, могу сказать: твой брат прав, — согласилась Зои. — Но в то же время это одно из наиболее притягательных мест, где можно гулять часами. В конце концов, это самая старинная часть Афин, по ней видно, как выглядел город в прошлом. Я думаю, что мы поедим в таверне. Одна особенно мне запомнилась с предыдущего приезда — кажется, называется «Сидривани». Может, удастся ее найти…

Девушка засмеялась.

— Обязательно найдем, даже если придется обойти весь район!..

— Ты действительно уверена, что твой брат отпустит тебя туда вечером? — спросила Зои.

— Тень сомнения омрачила на миг красивое лицо гречанки.

— Почему он не должен отпустить меня? Ведь именно брат хотел, чтобы у меня была английская компаньонка, которая показала бы мне страну и народную жизнь.

— Но на самом деле меня выбрала твоя сестра.

— Это потому, что Криста живет в Англии и ей легче наладить контакты — так она сказала. И брат должен полностью доверять ее выбору.

— Разумеется, — кивнула Зои и подумала: ну почему ее бросает в дрожь при мысли о завтрашнем приезде Алексиса Теодору? Ведь за ту неделю, что она живет здесь, на вилле «Мимоза», они с Софией не сделали ничего предосудительного…

С первого дня Зои чувствовала себя тут совсем как дома — вопреки непривычной роскоши, окружавшей ее со всех сторон. Греческая прислуга не считала для себя обременительной ту работу, за которую хорошо платили, и все Зоины пожелания выполнялись с легкостью. Даже ее попытки освоить греческий язык принимались ими е юмором и совершенным восторгом.

Сама София была прелестной, хотя и менее общительной, чем ее ровесницы в Британии, но это из-за окружающей обстановки. В свои восемнадцать лет девушка мало знала о том мире, который простирался за пределами ее родной страны, — мире, далеком от ее грез. До сих пор если ей и доводилось путешествовать, то только на отдаленные острова на семейной яхте.

На ее брате лежит львиная доля вины в этом изъяне — у него слишком строгие представления о предназначении женщины. Поэтому то, что он нанял иностранную компаньонку для своей сестры, давало повод для размышлений и казалось несколько загадочным. Не странно ли, что такой человек, как Алексис Теодору, славящийся своим консерватизмом и порвавший всякие отношения со старшей сестрой, когда та вышла замуж за иностранца, выбирает компаньонку, которая тоже иностранка?..

Встретившись с Кристой Таунсенд для первой беседы, Зои была поражена безупречной красотой этой женщины. Судя по тому факту, что она жила в Англии в течение девятнадцати лет — с тех пор как вышла замуж, — Кристе должно было быть под сорок, но она выглядела самое большее лет на двадцать восемь — двадцать девять. Счастливая супружеская жизнь делала ее гораздо моложе.