Марта Кристенсен - Башня на краю света

Твой дед по материнской линии, которого звали, как тебя, Амальдом, — этот самый дед был «порядочный щеголь», И «вертопрах». И «кутила». А бедняжка Ханс, к несчастью, уродился в него. И вдобавок он был «волокита», «юбочник» (тут ты навострил уши!).

— Да-да, Нанна, это так. Он за первой встречной юбкой волочился. А мама, разумеется, ни о чем не догадывалась. Продолжала его боготворить. Да и не она одна, кстати сказать. В нем было обаяние. Отца все всегда боготворили. Так же, между прочим, как теперь Ханса!

Итак, твоя Бабушка наивная (чудесное новое слово, хотя, пожалуй, чуточку грустное!) и «позволяет водить себя за нос».

Бабушка — маленькая и худенькая, очень близорукая, но когда она усаживается за фортепьяно и тонкие пальчики ее начинают бегать по клавишам, то просто невероятно, какие чудесные звуки извлекает она из громоздкого инструмента и как она, глядя через свои очки, ухитряется разобраться во всех этих черных кружочках, удивительных вилочках и шпильках, которыми испещрены старенькие нотные листы.

(В ту пору ты еще не знал, что твоя Бабушка получила серьезное музыкальное образование у себя на родине, в Копенгагене, и что ей в свое время прочили «музыкальную карьеру».)

По субботним вечерам к Бабушке часто приходят Дядя Ханс и его друзья, и они вместе поют и музицируют. А иногда, кроме них, приходят Перевозчик со своей трубой и двое его сыновей со своими скрипками, да еще Платен со своей виолончелью. Это бывает, когда они готовятся к концерту в фабричном зале. На закрытой веранде дома «Память об Андреасе» собирается многочисленное пестрое общество. Сюда же приходят разучивать свои партии мужской хор пастора Эвальдсена и женский хор Дяди Ханса «Идун».

Тогда Бабушка по-настоящему «расправляет крылья», но при этом нередко до того устает, что в перерывах валится в кресло-качалку полумертвая и, чтобы привести себя в чувство, нюхает свой флакончик с ароматическими снадобьями.

Тихонько покачиваясь, она впадает в забытье, но мгновение спустя уже на ногах, глаза за очками блестят, и снова она недоумок среди других недоумков.

За круглой откидной доской стоящего в столовой бюро прячется Бабушкин кукольный театр. Это работа ее отца. Он был трубач в Королевском Театре в Копенгагене, и его миниатюрный, изящно раскрашенный и позолоченный макет «как две капли воды похож на Королевский Театр». А расставленные по сцене разноцветные картонные фигурки — это всё известные актеры и актрисы, которых Бабушка в детстве и в юности не раз видела и о которых она может рассказывать без конца: Фру Хайберг, Фистер, Анна Левинсен, Хероль — и как уж их там всех звали.

Кукольный театр — это сокровище, до которого никому не разрешается дотрагиваться, но можно сколько угодно рассматривать его и слушать Бабушкины рассказы о том, кого изображают фигурки на сцене и что они делают. Если это опера, Бабушка играет на фортепьяно и надтреснутым, но прочувствованным голосом исполняет арии и речитативы.

Бабушка сама мечтала стать певицей, однако судьба распорядилась иначе.

Но одна из фигурок на сцене кукольного театра (эту тайну Мама открыла тебе позднее, когда Бабушки давно уж не было в живых) изображает самое Бабушку! И порою, когда Бабушка остается вечером одна в комнате, она принимается переставлять фигурки и, воображая себя оперной певицей, поет арию Керубино из «Свадьбы Фигаро».

А порою Бабушка сидит в кресле-качалке, уйдя в свои мысли, такая притихшая и отрешенная, что сама начинает походить на картонную фигурку. В такую минуту лучше ее не тревожить, пусть себе дремлет и грезит.

— А о чем Бабушка грезит?

— О Королевском Копенгагене, о Королевском Дворце и Королевском Парке. О Королевской Площади и Королевском Театре…

И вот Тете Нанне исполняется восемнадцать лет.

Тот день по вполне определенной причине так глубоко врезался тебе в память, что ты даже дату запомнил: 7 апреля 1907 года. Ведь именно тогда ты впервые оказался в одной компании с Меррит.

День рождения Тети Нанны совпадал с днем рождения ее сестры Кайн, которая была ровно на два года старше. Двойной семейный праздник, который справляли в бабушкином доме, всегда бывал особенно веселым и торжественным, приглашали, как правило, много гостей, пели, танцевали, иногда разыгрывали детский спектакль.

Это Бабушке пришла тогда в голову мысль позвать маленькую Меррит, чтобы она спела для гостей. Бабушка давала уроки игры на фортепьяно, и одиннадцатилетняя Меррит, младшая дочь штурмана Свенссона, которая тоже стала бабушкиной ученицей, совершенно очаровала ее прекрасным музыкальным слухом и в особенности звонким певческим голосом.