Марта Кристенсен - Башня на краю света

Проснувшись, Пребен увидел, что уже совсем рассвело. Рядом с ним спокойно спала Ильза, щеки ее разрумянились. Взглянув на нее, он вспомнил все, что произошло ночью, и это наполнило его удивительным счастьем, таким огромным, что, показалось ему, еще немного — и он не выдержит.

Он взглянул на часы (единственный оставшийся на нем предмет туалета) и понял, что час, когда он должен подавать кофе мумиям, давно прошел. Однако Пребен не оцепенел от страха, как это случилось бы с ним еще вчера. Эта ночь сделала его мужчиной.

Через некоторое время он все же решил, что разумнее было бы сходить и приготовить кофе. Но выслушивать упреки по поводу опоздания он вовсе не намерен — он вернется сюда, как только сделает свое дело.

Осторожно, чтобы не разбудить Ильзу, он сполз с постели, так же бесшумно оделся и выбрался из комнаты. На пути к выходу он неоднократно натыкался на спящих людей, пустые бутылки и стаканы. В холле, выходящем в сад, он обнаружил Петера и Трину. Они лежали рядом на диване и громко храпели. Тут же на люстре примостился Якоб. Казалось, никто не пошевельнулся бы, если бы Пребен выстрелил здесь из пушки.

Едва Пребен проскользнул в виллу мумий, ему послышались какие-то крики. Он остановился и прислушался.

— Помогите! Полиция! — кричали где-то.

У Пребена екнуло сердце. Крики неслись со второго этажа. Он взбежал по лестнице и вошел в спальню мумий, где увидел их сидящими в постели, бледных, как два трупа, и дрожащих.

— О-о-о, наконец-то вы явились, — простонала фру Мельвад. — Скорее вызывайте полицию!

— Полицию?

— Да вы что, не слышите!

— Хорошо, только что им говорить-то? — Пребен ничего не понимал.

— Скажите, что они должны немедленно приехать. Случилось нечто ужасное!

— Ва-ва-ва, — пробормотал зубной врач Мельвад, к которому еще не вернулась речь.

Пребен вышел и, набрав номер полиции, попросил их как можно скорее приехать. Случилось что-нибудь серьезное, спросили его. Пребен считал, что да, но точнее объясниться не мог. Дежурный обещал немедленно прислать кого-нибудь из наряда.

Через десять минут пришел полицейский. Пребен проводил его в спальню. Здесь полицейский выслушал длинное и бессвязное показание фру Мельвад о множестве людей, которые били в барабаны, кричали и вопили, об оглушительно лаявших собаках и огромных птицах, которые летали по комнате и ругались ужасными словами. Полицейский озадаченно почесал в затылке.

— Э-э-э, а вам не кажется, что все это с вами приключилось во сне?

— Во сне? — Фру Мельвад чуть не выскочила из кровати. — Да как вы смеете!

— Ва-ва-ва! — сказал Мельвад.

Полицейский решил, что тут — особый случай, нужно сообщить начальству.

— Скажите, — спросил он, когда они с Пребеном спускались по лестнице, — они что, малость тронутые, да?

— Какое там малость! — воскликнул Пребен.

Полицейский кивнул. Он так и понял. Он, значит, сейчас прямо в участок и обо всем доложит дежурному.

Через полчаса раздался звонок. Пребен открыл дверь и увидел человек пять-шесть полицейских и одного в штатском.

Штатский сказал, что он врач, и просил проводить его к пожилым господам, вызывавшим полицию. Пребен указал ему дорогу.

Врач вернулся через четверть часа.

— Стопроцентное помешательство, — сообщил он своим спутникам. — Болтают о каких-то птицах, летавших вокруг них и громко ругавшихся, и еще бог знает о чем. Придется их отвезти.

Полицейские поднялись наверх и вскоре сошли по лестнице, неся два белых узла, которые они погрузили в ожидавшую их машину «скорой помощи» и увезли прочь. Пребен проводил их глазами. Все произошло так быстро, он и опомниться не успел. Но то, что мумии спятили, его ни капли не удивляло. Собственно, он уже давно это подозревал. Непонятно только, почему они сбесились именно сейчас. Скорее всего, дело в кофе, с которым он опоздал. Ничего удивительного.

Вдруг он вспомнил об Ильзе, которую бросил ради своих обязанностей. Молнией пронесся он через сад и вбежал в соседнюю виллу, где по-прежнему царило сонное оцепенение. Пребен взлетел наверх, ворвался в комнату Ильзы. Она еще спала; он мигом сбросил с себя одежду и скользнул под одеяло.

Это разбудило ее.

— Не смей уходить, — сонно пробормотала она.

— Не бойся, — сказал он и прижался к ней. — Я никуда не ухожу, я с тобой.

Момберг сидел в задней комнате лавки, принадлежавшей ему до того, как он связался со злосчастными горелками.

— Нет, — сказал ему новый владелец, — я уже говорил вам: один продавец у меня есть, и мне этого достаточно.