Иван Арсентьев - Преодоление

— Продукция делается, — ответил Ветлицкий сдержанно. — Вы пока отдохните, погуляйте, а часика через три-четыре приходите. Будет самый раз.

Появился Кабачонок, переодетый в чистое, с приглаженными мокрыми после умывания волосами, подмигнул Чухачеву. Они поговорили коротко и подались за ворота.

Ветлицкий прошел к одношпиндельным прессам, остановился возле Катерины, спросил, как дела у ее ученицы, скоро ли освоится.

— Сообразительна, но нетерпелива. Завидует тем, у кого лучше получается.

Это хорошая зависть, Катерина.

— Зависть есть зависть, какая б она ни была.

— Хм… — почесал Ветлицкий затылок, а Катерина, продолжая работать, молвила со вздохом:

— Рассказывала мне, детство у нее было нелегким, потому и старается поскорее встать на ноги. Бережливая достанется кому-то хозяйка…

— Вы сделайте ее прежде специалисткой по своему образу и подобию, а потом уже замуж выдавайте, — засмеялся Ветлицкий.

— Какая я специалистка? Я тягловая сила. Моя специальность — это вчерашний день завода. Не мне вам рассказывать, Станислав Егорыч… Это все равно, как если б кругом работали экскаваторы, бульдозеры, а я по старинке — лопатой. На политзанятиях говорят: «Человека создал труд». Однако я не вижу, чтобы молодежь сильно рвалась в рабочие. Родители стараются вывести чад своих в люди… В артисты, куплетисты, балерины — они качеством повыше.

— Вы впадаете в крайности, Катерина. Государство не может существовать без интеллигенции так же, как человек без головы.

— А если сам интеллигент без головы? Если у него одна забота: устроиться где полегче, где безопасней да денежней? Бумаги, например, перекладывать из ящика в ящик по канцеляриям. Без такой интеллигенции тоже не обойтись? — Катерина передернула плечами, посмотрела на стоявшего слева Ветлицкого и ткнула пальцем в станину пресса. — А вот на такой гроб с музыкой и арканом никого не затащишь, кроме бедных лимитчиц вроде Зины.

— Тут вы правы. В столице рабочей силы в избытке, а приходится набирать из деревень. Не от веселой жизни это.

— Да уж так, если рабочие руки нужны позарез, — вздохнула с печальной усмешкой Катерина, и опять ее белое округлое колено закачалось ритмично вверх-вниз, и замелькали опять проворные руки, исполняя едва уловимые для глаз вариации.

Едва Ветлицкий вошел в свою стеклянную конторку, как на пороге появилась Зина. Он посмотрел удивленно на нее, на часы.

— Ты чего здесь так поздно?

— Я к вам, Станислав Егорыч…

— Ну, садись, что у тебя? Хотя, погоди, не садись! — спохватился он, покосившись на голубенькое под цвет глаз девушки платье и на засаленные спецовками рабочих табуреты.

— Я к вам, — повторила Зина, переступив с ноги на ногу.

— Я так и понял, — усмехнулся подбадривающе Ветлицкий. — Какая нужда у тебя?

— Станислав Егорыч, поставьте меня на другую работу.

— На другую? А эта что, уже разонравилась?

— Нет, я буду учиться у Катерины. Мне бы что-нибудь, на время. Что скажете — буду делать. Я могу в другую смену убирать, переносить. Я привычная.

Ветлицкий потер озадаченно лоб. Глаза девушки умоляли, лицо какое-то беспомощное, вздрагивающее.

— Ты, Зина, что смеешься, что ли? Или не знаешь, что закон запрещает работать по две смены?

— Мне очень нужно! Очень… — она опустила голову и вдруг всхлипнула. Ветлицкий смущенно кашлянул.

— Вот еще не хватало… Перестань… — положил он успокаивающе руку на худенькое плечо девушки. От ее волос пахнуло чем-то знакомым, очень знакомым. И тут он вспомнил: то был родной запах материных кос. В сердце Ветлицкого плеснулась нежность, и он промолвил натянуто:

— Ты совсем того… Наряды, что ли, понадобились? Чего тебе вдруг приспичило?

— У меня… у меня… пропали деньги… ученические, — всхлипывала Зина. — Не на что дожить до получки, а взаймы никто не дает.

— Фю-ю-ю!

Ветлицкий отступил на шаг, посмотрел на ее мокрое лицо.

— Почему молчала, что тебя обокрали?

— А кому говорить? Стыдно… Дура я деревенская.

— Значит, решила по две смены работать на голодный желудок? Ну, знаешь…

Зина, опустив голову, теребила концы пояска на платье.

— Всыпать бы тебе за такое поведение, да уж ладно… Денег на прожиточный минимум сообразим. Завтра. А пока… — Ветлицкий вынул из кармана конверт с полученными по приказу Круцкого премиальными для рабочих, протянул Зине червонец. — Вот, возьми пока…

— Нет! — вспыхнула она. — Я хочу сама! Позвольте только, я хоть сутки не выйду из цеха, я буду работать, как… как…