Атанас Мандаджиев - Старт

Биги притворился, что не расслышал, и принялся уговаривать Дико, что непременно, обязательно, во что бы то ни стало, ну, самое позднее, завтра он заплатит все сполна. И даже без всяких комиссионных для себя, просто так, чтобы услужить старому приятелю.

Дико спросил себя, что бы он мог сделать, если бы Биги просто забрал у него товар и не заплатил ничего. Постращать его милицией? Но ведь Биги хорошо знает, что это только на словах и ни в какую милицию Дико не пойдет — побоится, у самого рыльце в пушку! Поколотить его — какая польза? Пожалуй, уж лучше спокойно, осторожно, даже любезно обращаться с ним и, главное, ни на миг, ни на час не оставлять его в покое, все время напоминать о себе. И к тому же Биги не должен привыкать к мысли о том, что Дико не так уж нуждается в деньгах. Дико быстро подсчитал, что помимо того, что ему должен Биги, у него есть чуть больше двенадцати тысяч левов — немало! Но… обычный его источник иссяк, а деньги, как известно, имеют свойство быстро таять. Итак, Биги не должен знать, что с ним произошло.

Дико пустился на хитрость.

— Ты знаешь обо мне? — спросил он как бы невзначай, между прочим давая Биги почувствовать, что главный вопрос не закрыт.

— О тебе?.. Нет, ничего не знаю…

Черные глазки Биги сузились до предела и укололи недобрым огоньком лицо Дико. «Знаешь, наверняка знаешь», — отметил про себя Дико, а потом испугался — а вдруг вправду не знает? Тогда какую же глупость он сделал — зачем задал этот вопрос?

— Выставили меня из национальной…

— Ну да! — вскрикнул Биги чуть громче, чем нужно, чтобы продемонстрировать, как неприятно он удивлен. Он плохой артист…

— Ты же знаешь Савова, это его рук дело…

— Тьфу ты, однако, как же мы будем теперь? Послушай, Дико, полсотни Гурке — и ты в полном порядке! Ты слышал про Гурку?

— Брось!..

Дико секунду выжидал и начал новый заход:

— Я тут хотел тебе еще кое-что сказать… Сначала я молчал, но ты же приятель — верно? И будешь держать язык за зубами — так?

— Да, да. — В тоне Биги не было особого энтузиазма.

— Может быть, некоторое время я не буду ездить за границу, но работы тебе хватит выше головы…

Дико замолчал, чтобы проверить, как подействовало на Биги его сообщение. Но тот смотрел в сторону и, похоже, думал только об одном — как бы скорее закончить этот разговор. Дико почесал бровь и бросил последний козырь.

— Я скрывал от тебя, но сейчас готов признаться — у меня есть еще тридцать штук, так что нечего отчаиваться. Все пройдут через тебя.

— Прекрасно! — Биги недоверчиво поглядел на Дико.

— Тебя это вроде не радует…

— Ну что ты! Ты только дай мне часы… но, знаешь, толкать стало все трудней, государственные магазины портят всю игру… Я обещаю тебе реализовать все, но сроки будут подлиннее…

— Я не очень спешу. В общем, завтра рассчитаемся за старое и начнем заново. Я буду давать тебе по пять штук, чтобы ты не искал меня каждый день… Итак, до завтра?

Глаза Биги недобро сузились — он явно не клюнул на приманку.

— Мм… нет, завтра не будет… До конца недели — обязательно!

— Как до конца недели?! — вспыхнул Дико, вмиг забыв о всякой дипломатии. — Ты же сказал — самое позднее послезавтра!

— Ну, ну, не кричи… Ну, раз сказал, значит… Только я что-то не помню, чтобы я говорил такое. За одни я принесу тебе деньги завтра, а за остальные…

— Остальные лучше всего верни мне! У меня есть, кому их дать…

— Я начинаю думать, что ты не доверяешь мне. Такие дела не делаются одним махом — раз, два и готово, пожалуйте денежки! Спроси кого хочешь…

— Значит, до конца недели? — резко прервал его Дико. — Хорошо. В субботу! В котором часу?

— Ну-у… вечером. Я позвоню тебе.

— Нет, так не пойдет! Назови точно время. Девять? Десять? Одиннадцать? Когда хочешь. И дело не в доверии или недоверии. Ты же знаешь, что больше всего на свете я ненавижу ожидание — и вранье!

— В десять…

— Хорошо, пусть будет десять! Запиши себе!

Биги мигом выскочил из двора и смешался с толпой, а Дико пожалел, что вел себя с ним как-то ни шатко ни валко — и мягкий тон до конца не выдержал, и не поставил его твердо и определенно на место. Не хотел показывать, что боится за свои деньги, но тот все понял, потому что все уже знал про него… Дико почувствовал себя обманутым, преданным. Начавшееся утром продолжалось…

У национальной сборной по баскетболу выдался тяжелый, напряженный год. Игроки, входившие в ее состав, совершенно не имели времени участвовать в тренировках своих собственных команд и часто являлись на состязания после одной-двух встреч со своими одноклубниками, а иногда — бывало и так — перед игрой тренер на словах объяснял им тактический план. И все же противостоять члену национальной сборной было просто невозможно, и посадить его на скамью резерва значило нанести глубокую обиду. По крайней мере, с Дико такого никогда не случалось.