Гейл Форман - Оставьте меня

– Я им факсом отправлю, – сказал Стивен. – Я знаю менеджера.

– Спасибо.

– Не за что.

Они продолжили разговор в том же духе, тихо, на безопасные темы, а потом Стивен попросил счет.

Когда они вышли, небо было ясным, в воздухе пахло снегом. Владельцы магазинов сыпали перед входом соль. Стивен предложил подвезти до дома, но Мэрибет хотелось пройтись. Неподалеку начинался парк, где ей нравилась петляющая вдоль пруда дорожка. Предстояло подняться на крутой холм, но теперь она с этим справлялась.

Прежде чем они разошлись, возникла неловкая пауза.

– Я каждый раз думаю, что больше не увижу тебя, – призналась Мэрибет. – Ведь мои еженедельные визиты закончились.

– Можем встречаться раз в неделю, – ответил Стивен. – Или чаще. Время у меня есть.

– Я размышляла об этом. А другие пациенты у тебя есть? – После того как они вышли на злой холод, стало проще снова быть самими собой.

– Я в основном занимаюсь теми, кто из верности перешел ко мне из прошлой клиники, а новых почти не беру, но да, есть и другие. Просто я попросил Луиз тебя всегда последней ставить.

– Почему?

– По той же причине, почему ем в конце десерт.

– Сейчас ты его не ел.

Стивен улыбнулся.

– Это было бы лишним. Во время нашей первой встречи мне показалось, что тебе нужно какое-то, не знаю, убежище.

– И поэтому ты велел мне приходить каждую неделю? И брал так мало?

– Я брал столько, сколько получал бы по страховке.

– Ты не ответил на вопрос.

– А ты еще не сказала, кто ты на самом деле.

– Я только тем и занимаюсь, что рассказываю, кто я такая.

Его это не особо убедило. Ну и правильно, наверное, подумала Мэрибет.

– А поцелуй мы обсудим? – спросил он.

– Какой?

Он взял ее за подбородок. Последовавший за этим поцелуй был таким же легким и едва заметным, как и посыпавшиеся с неба снежинки.

– Вот этот.

Мэрибет написала пять писем настоящей матери. Каждое следующее выходило хуже предыдущего.

«Меня зовут Мэрибет Кляйн, сорок пять лет назад вы отдали меня в приют. Я не злюсь. Я не прошу объяснений и не буду ни в чем упрекать, мне просто нужны ответы на некоторые вопросы. Недавно у меня был инфаркт, и…»

Это было похоже на какую-то заявку. Мэрибет порвала его.

«Я ваша дочь, которую вы отдали в приют. Я жила хорошо. Я не злюсь. Четыре года назад я сама стала матерью, каких-то вещей в собственных детях я не узнаю…»

Зачем говорить о детях? А если она захочет с ними встретиться?

«12 марта 1970 года у вас родилась девочка. Это я. Не знаю, почему не пыталась найти вас раньше. Я не злюсь и не печалюсь. Но недавно…»

Все не то. И что она так настойчиво повторяет, что не злится?

Сверху послышались рев и радостный вскрик. Было воскресенье. Наверное, шел матч. Мэрибет не звали, но она знала, что Тодд с Санитой будут ей рады, а ей надо было отвлечься. Она сунула блокнот с бумагой под папку, которую недавно купила, чтобы складывать туда письма близнецам, и пошла наверх.

Дверь открыл Тодд в спортивной кофте и с темными кругами под глазами.

– Матч просто ужас.

– Опасная ситуация? – спросила Мэрибет.

– Я весь извелся. Ненавижу «Соколов».

– Это М. Б.? – крикнула Санита.

– Да. Кажется, пришла с нами болеть. Я прав? – с подозрением спросил Тодд.

– Я бы с удовольствием. Но можно мне сначала почту посмотреть?

Тодд фыркнул.

– А нельзя уже прекратить весь этот фарс и признать, что вам от нас только Интернет и нужен?

– А вам от меня – мои кулинарные навыки.

Тодд ухмыльнулся.

– Правду говорить приятно, да? – И кивком указал на ноутбук. – Устраивайтесь поудобнее.

Она села, а Тодд ушел обратно в гостиную. С последнего письма Джейсона прошло три дня – плюс еще один поцелуй, – а она так и не ответила. Мэрибет не то чтобы избегала общения. А просто не знала, что сказать. С чего начать. «Я очень рада, что ты разозлился, потому что хотя бы притворяться перестал». Казалось, что это будет как-то неправильно.

Но думать ей не пришлось, потому что ее ждало новое письмо от Джейсона. С темой «Все начистоту».

«Помнишь, когда ты была беременная, а мне снились все эти сны? Может, не помнишь. Я пытался не придавать им значения. Не хотел тебя пугать, Мэрибет, они были очень яркими. Настолько, что я пошел к терапевту. По ее словам, я боялся, что ты начнешь больше времени уделять малышам и забросишь меня. А я сказал, что нет, я действительно думаю, что ты умрешь, и меня охватывает настоящий ужас. Когда они родились, и с тобой ничего не случилось, сны практически прекратились, и я перестал ходить на терапию.