Мосаб Юсеф - Сын ХАМАС

29 марта я въехал в «Сити Инн Отель» на Наблус Роуд в Аль-Бирехе, где размещались корпункты ВВС, CNN и других международных информационных агентств. Мы с отцом поддерживали связь с помощью рации.

В Шин Бет думали, что я буду сидеть у себя в номере перед телевизором, поедая чипсы. Но я боялся пропустить что-нибудь важное. Я хотел быть в гуще событий, поэтому перекинул через плечо свой М-16 и вышел из номера. Оглядываясь по сторонам, словно беглый преступник, я поднялся на вершину холма рядом с библиотекой Рамаллы, откуда просматривалась юго-восточная часть города, в которой находился отец. Я решил, что здесь я в безопасности и вернусь в отель, как только услышу шум танков.

Около полуночи несколько сотен танков «Меркава» с рокотом въехали в город. Я не ожидал, что они появятся одновременно со всех сторон и будут двигаться так стремительно. Некоторые улицы были столь узки, что у танкистов не оставалось выбора, и они продвигались вперед прямо по крышам припаркованных автомобилей. На других улицах места хватало, но солдатам, казалось, доставлял удовольствие скрежет покореженного под гусеницами металла. Улочки в лагерях беженцев были чуть-чуть шире, чем тропинки между домами из шлакоблоков, которые танки сравняли с землей.

— Выключи радио! — прокричал я отцу. — Ложись на пол! Не высовывай голову!

Накануне я припарковал «ауди» отца у обочины, и теперь с ужасом наблюдал, как танк превращает ее в груду железа. Никто не предполагал, что все будет именно так. Я не знал, что делать. Конечно, нечего было и думать о том, чтобы позвонить Лоай и попросить его остановить операцию просто потому, что я решил поиграть в Рэмбо.

Я побежал к центру города и нырнул на подземную парковку всего в нескольких метрах от танка. Пехоты еще не было видно, солдаты ждали, пока «Меркавы» возьмут район. Внезапно меня осенила страшная мысль: офисы почти всех организаций палестинского сопротивления находились в здании над моей головой. Оно было главной целью. Но найти менее опасное было трудно.

Танки не умеют думать. Они самостоятельно не могут отличить сотрудников Шин Бет от террористов, христиан от мусульман, вооруженных бойцов от безоружных горожан. А ребята, сидевшие внутри этих машин, были напуганы так же, как и я. Все вокруг — парни, похожие на меня, — стреляли из автомата Калашникова по танкам. Пиу. Пиу. Пиу. Пули отскакивали от брони, как игрушечные. Ба-бах! Шарахнул в ответ танк, и мои барабанные перепонки едва не лопнули.

Огромные куски здания стали отваливаться и падать, образуя дымящиеся груды обломков. Каждый выстрел пушки был как удар в живот. Автоматы строчили отовсюду, и эхо повторяло звуки, отражавшиеся от стен. Еще один взрыв. Ослепляющие облака пыли. Парящая в воздухе каменная крошка, осколки камней и металла.

Нужно было выбираться. Но как?

Вдруг в гараж вбежала группа бойцов ФАТХ, быстро рассредоточившаяся по помещению. Это было плохо. Что если сейчас войдут солдаты? Федайины откроют по ним огонь. Я тоже буду стрелять? И если да, то в кого? Если я не буду стрелять, убьют меня. Но я не мог никого убить. Однажды я был готов к этому, но теперь — нет.

Пришли новые бойцы, что-то выкрикивая на бегу остальным. Вдруг все внезапно замерло. Все затаили дыхание.

У входа в гараж показались солдаты АОИ. Они подходят ближе. Какими бы ни были дальнейшие события, нас отделяли от них считанные секунды. Фонари шарили по помещению в поисках белков глаз или бликов от оружия. Солдаты вслушивались. Мы напряженно смотрели. Потные указательные пальцы у обеих сторон лежали на спусковых крючках.

Потом Красное море расступилось.

Может быть, они побоялись заходить глубже в темный, влажный гараж или просто решили поболтать с танкистами. Неважно, по какой причине, но солдаты остановились, повернулись и вышли.

Как только путь был свободен, я помчался наверх и нашел комнату, откуда мог позвонить Лоай.

— Ты можешь попросить АОИ отойти назад на пару домов, чтобы я мог вернуться в свой номер?

— Что? Ты где? Почему не в отеле?

— Я делаю свою работу.

— Ты больной!

Последовала неуютная пауза.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Потребовалось два часа, чтобы переместить танки и солдат, которым, должно быть, было очень любопытно, почему им приказали отступить. Когда они отошли, я чуть не переломал себе ноги, прыгая с одной крыши на другую, чтобы вернуться в свой номер. Я закрыл дверь, разделся и засунул оружие и одежду террориста в вентиляционную трубу.