Мосаб Юсеф - Сын ХАМАС

Десять напряженных минут все ждали, не выйду ли я, и если выйду, то начну ли стрелять или покажусь с поднятыми руками. Затем время истекло. Они открыли огонь и больше двухсот пуль полетели в мою спальню на втором этаже (они и сейчас там — застряли в стенах). Время разговоров закончилось. Они, очевидно, решили убить меня.

Внезапно огонь прекратился. Через несколько секунд в воздухе прошипела ракета и разнесла полдома. Солдаты ворвались внутрь. Я знал, они обыскивали каждую комнату. Ни трупа, ни беглеца.

АОИ была смущена и разочарована тем, что я выскользнул у них из рук. Лоай по телефону предупредил, что если они поймают меня сейчас, то пристрелят на месте. Для нас, однако, операция была успешной. Ни один человек не пострадал, а я возглавил список самых опасных преступников, находящихся в розыске. Весь город говорил обо мне. За одну ночь я превратился в опасного террориста.

Следующие три месяца передо мной стояли три задачи: держаться подальше от военных, защищать отца и продолжать сбор информации. Именно в таком порядке.

Масштабы насилия головокружительно росли. В израильтян стреляли, их резали и взрывали. Палестинцев убивали. Одно убийство порождало другое, с нарастающей скоростью события сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Международное сообщество тщетно пыталось надавить на Израиль.

«Прекратите незаконную оккупацию. Прекратите бомбардировку гражданских объектов, убийства и применение силы со смертельным исходом, уничтожение и ежедневное унижение простых палестинцев!» — требовал Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в марте 2002 года {9} .

В тот же день, когда мы арестовали четырех террористов, спасенных мной от смерти, лидеры Европейского Союза призвали и Израиль, и Палестину умерить жестокость. «У этого конфликта нет военного решения», — заявили они {10} .

В 2002 году еврейская Пасха выпала на 27 марта. В зале на первом этаже «Парк Отеля» в Нетании на традиционный седер [6]собрались двести пятьдесят гостей.

Двадцатипятилетний хамасовец по имени Абдель-Бассет Одех прошел мимо охранника, стоящего у входа в отель, мимо стойки регистрации и оказался в зале, где были накрыты столы. Засунул руку под пиджак. Взрыв убил тридцать человек и ранил еще сто сорок. Некоторые из жертв пережили Холокост. Ответственность за теракт взял на себя ХАМАС, заявив, что цель этого теракта — сорвать саммит Арабских государств, проходивший в это время в Бейруте. Тем не менее на следующий день Лига арабских государств, возглавляемая Саудовской Аравией, объявила о единогласном признании государства Израиль и потребовала нормализации отношений, опираясь на согласие Израиля вернуться к границе 1967 года, решить проблему беженцев и не препятствовать созданию независимого Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Получение этих уступок от Израиля стало бы огромной победой для нашего народа, если бы не ХАМАС, по-прежнему одержимый своей идеей «все или ничего».

Осознавая это, Израиль планировал собственное чрезвычайное решение.

Двумя неделями ранее официальные лица решили прощупать почву на предмет массированного вторжения на палестинские территории и захвата городов-побратимов Рамаллы и Аль-Биреха. Военные аналитики предупреждали о возможных больших потерях среди израильтян.

Подразделения АОИ убили пять палестинцев, ввели комендантский час и заняли несколько зданий. Огромные вооруженные бульдозеры D9 разрушили несколько домов в лагере беженцев Аль-Амари, в том числе и дом Вафы Идрис, первой женщины-смертницы, которая убила 80-летнего израильтянина и ранила еще около сотни человек перед обувным магазином в Иерусалиме 27 января 2001 года.

После произвола в «Парк Отеле», однако, пробное вторжение не имело особого значения. Израильский кабинет дал зеленый свет для начала беспрецедентной операции под кодовым названием «Защитная стена».

Мой телефон зазвонил. Это был Лоай.

— Что случилось? — спросил я.

— Собирается вся АОИ, — сказал он. — Сегодня вечером мы возьмем Салеха и всех скрывающихся.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы снова займем весь Западный берег и обыщем каждый дом и офис, сколько бы времени это ни заняло. Оставайся дома. Я свяжусь с тобой.

«Вау! — подумал я. — Вот это здорово! Может быть, наконец закончится эта бессмысленная война .».

По Западному берегу поползли слухи. Палестинское руководство знало: что-то готовится, но понятия не имело, что именно. Люди бросили работу, покинули больницы, школы и разошлись по домам, чтобы переждать надвигающиеся события и узнать о происходящем из теленовостей. Я перевез отца в дом, принадлежавший американским гражданам, и Шин Бет пообещал мне, что там он будет в безопасности.