Вэй Хой - Замужем за Буддой

Наконец наступил день, когда Мудзу должен был возвратиться. Он прилетал в Нью-Йорк вечером.

По воле случая в тот вечер я была на дне рождения одного известного профессора из Колумбийского университета.

Ему исполнилось девяносто два года, но он был бодр, полон жизненной энергии и мог в мгновение ока умять огромный бифштекс. Кроме того, у него всегда под рукой был «поляроид» на случай встречи с одной из его многочисленных молоденьких и хорошеньких поклонниц. Каждой из них он непременно предлагал сфотографироваться вместе. И вот — щелчок фотоаппарата, и из прорези выплывает карточка, а на ее поверхности постепенно проступает его довольное, улыбающееся лицо, затем — серьезное или веселое личико очередной почитательницы, которую профессор обнимает за плечи или за талию.

Я рассчитывала сбежать с вечеринки, когда самолет Мудзу будет подлетать к Международному аэропорту Кеннеди. Уже пора было уходить, а я — очень некстати — увязла в беседе с одним весьма известным литературным критиком. Он оживленно рассуждал о том, способны ли женщины писать книги на серьезные темы, а не только о менструации, сексе, смене пеленок и тому подобных вещах; а также о том, преодолим ли культурный барьер между Востоком и Западом, и если да, то насколько быстро, а если нет, то не существует ли между этими двумя культурами различий почти биологического свойства, как между мужчиной и женщиной.

Я что-то мямлила в ответ, а мысли были далеко. Потом кто-то из гостей случайно налетел на нас. Красное вино из моего бокала выплеснулось на дорогую шерстяную рубашку моего собеседника, а мою не менее дорогостоящую китайскую кофту из натурального шелка залило его водкой.

Воспользовавшись последовавшей за этим сумятицей, я ускользнула от критика, отыскала юбиляра-профессора, вручила ему свой подарок (одноразовый фотоаппарат японского производства) и, поспешно распрощавшись, удалилась.

В роскошном просторном холле многоквартирного дома, где жил Мудзу, стояло несколько кадок с крупными декоративными растениями и дежурили пять или шесть надменных швейцаров в черном.

Это был мой второй визит сюда. Как и в первый раз, прежде чем впустить меня, швейцар позвонил наверх. Едва лифт доехал до сорок пятого этажа, я стремительно выскочила из кабины и повернула налево, даже не оглянувшись по сторонам. И вдруг за спиной услышала шаги и смех. Я оглянулась и увидела Мудзу.

Оказалось, когда швейцар позвонил и сообщил о моем приходе, Мудзу вышел мне навстречу и поджидал меня у лифта в надежде сделать приятный сюрприз. Но не успел: я слишком быстро проскочила мимо.

Мы оба рассмеялись. С тех пор как на первом свидании он вместо подарка преподнес мне увлажнитель воздуха, наш роман развивался во всех отношениях нестандартно. Помню, однажды мы болтали с ним по телефону. Я посмотрела в окно на черное небо и увидела молочно-белый диск луны, похожий на круглое пятно белой краски.

— Знаешь, — сказала я, — сейчас я смотрю в небо и любуюсь луной. Ах, это так романтично…

Последовала неловкая секундная пауза, а потом мы оба расхохотались.

В самом слове «романтичный» есть что-то глубоко интимное и сокровенное. Его никогда не следует употреблять всуе. Ибо, произнесенное вслух, оно чаще всего звучит смешно.

Багаж Мудзу стоял на полу в гостиной — он еще не успел распаковать вещи. При ярком свете кухонной лампы Мудзу долго искал две чашки и нож. Затем положил на столешницу два спелых блестящих лимона.

— Хочешь чаю с лимоном? — спросил он.

— Может, я сделаю? — как только я произнесла эти слова, он сразу остановился и сказал:

— Вот и отлично, давай!

Он протянул мне электрический чайник, насухо вытер руки, поцеловал меня и поспешно вышел из кухни.

Нельзя сказать, чтобы я считала себя более умелой хозяйкой, чем он. Просто мне казалось, что приготовить чай для любимого человека после продолжительной разлуки — это проявление заботы и любви. И я принялась за дело.

Это была замечательная кухня: просторная, удобная, светлая, белоснежная и до абсурда современная.

Здесь стоял впечатляющих размеров холодильник, похожий на поставленный на попа грузовик. В дверцу были вмонтированы кран для напитков и отсек для приготовления льда. Внутри тоже была специальная полка для напитков, куда спокойно поместился бы целый галлон жидкости; небольшое отделение с дверцей, а также полочка для вакуумных контейнеров с закусками. Картину довершала большая, очень емкая выдвижная полка для хранения остальных продуктов.