В. Строгальщиков: Слой

— Остановите. Я выйду здесь.

Шофер пожал плечами и затормозил. Слесаренко попрощался с ним и ждал, долго прикуривая, пока тот развернется и уедет. Он так и не понял до конца, почему вдруг решил зайти в гости к банкиру, если, конечно, в доме был Кротов, а не рабочие или сторожа. Виктор Александрович с усилием отстранил чугунную тяжелую калитку в заборе и пошел к дому по гравийной дорожке, насыпанной, видимо, совсем недавно, — на ней не было снега и грязи, свежий гравий светился в темноте.

За окнами гремела музыка. Слесаренко стучал и стучал в дверь, но его не слышали, и он вошел внутрь без спроса. В полутемном холле стояли ящики и ведра, штабелем лежали толстые доски, пахло известкой и дымом. Виктор Александрович пошел на шум.

В большой комнате, очевидно, гостиной, редко уставленной не новой мебелью и картонными коробками, за деревянным струганым столом сидел известный тележурналист Лузгин и резал большим ножом колбасу. На столе стояла двухлитровая, с ручкой, бутылка водки, лежал длинный батон, ненатурально красивые помидоры. Лузгин увидел вошедшего, вздрогнул и сказал:

— О, ёптать!

Банкир Кротов, возившийся с дровами у дымящего камина, повернул голову на звук и замер, глядя на Слесаренко.

— Здравствуйте, Сергей Витальевич, — сказал хозяину Слесаренко. — Шел мимо, решил проведать… Не помешал?

— Какой разговор! — с неожиданным для Виктора Александровича радушием отозвался Кротов, поднялся с колен и охлопал с ладоней древесный мусор. — Проходите, присаживайтесь. У нас тут мальчишник образовался. С Лузгиным знакомы?

— Ну, кто не знает… — начал Слесаренко, и телевизионщик продолжил:

— Ну, а тем более…

Поздоровались за руку. Кротов взглядом и кивком указал на стол.

— Как насчет?..

— Не откажусь, — сказал Виктор Александрович. — Сам, правда, пустой приехал. — И подумал: как бы он сидел тут ночь один без выпивки? Стрельнул бы у соседей?..

Слесаренко положил портфель на большую коробку из-под телевизора, снял и бросил поверх пальто и шапку. В комнате было тепло, разгорался и потрескивал камин. Водку пили из стаканов, наливая до половины, и Виктору Александровичу нравился этот бивуачный манер, колбаса толстыми ломтями, ломаный батон, крепкие помидоры с солью.

Выпили три раза и закурили. Даже сквозь накативший хмель Виктор Александрович чувствовал свою незванность в компании, хотя Кротов и Лузгин вели себя раскованно, шутили наперебой, вовлекали в разговор Слесаренко. От этой неловкости Виктор Александрович принялся, играя интерес, оглядывать комнату: стены в неброских дорогих обоях, ровно пригнанный деревянный пол, нерусские на вид окна странной геометрии, лаковый кирпич замысловатого камина, рассеченный на квадраты матовый стеклянный потолок. Всё смотрелось добротно и дорого, и собственный его полу-достроенный дом показался Слесаренко скучным и бедным, как заурядная пенсионерская дача. Он не испытал зависти, просто подумал: умеют же люди, а я не умею.

Кротов истолковал слесаренковские озирания буквально, принялся рассказывать, что и как у него будет в доме, в чем прелесть проекта и в чем просчеты, потом вскочил из-за стола, достал откуда-то квадратный большелинзовый фонарь и предложил прогуляться по дому.

— Свет у меня еще не везде налажен, — сказал банкир, помахав фонарем.

Обход начали с подвала, где у Кротова планировались мастерская, кладовки, сауна с маленьким, вмурованным в фундамент бассейном. Оттуда прошли в гараж — просторный, на три машины, уже оштукатуренный, с настланными полами, с выложенной кафелем смотровой ямой. Банкир суетился, все объяснял и показывал, видно было: гордился собой и будущим домом, но без похвалы и зазнайства, и это понравилось Виктору Александровичу.

Лузгин бродил безучастно, вставлял ехидные реплики. Кротов однажды пнул его даже легонько в наказание за пакостный язык. Слесаренко вполглаза приглядывался к журналисту. Тот показался ему немножко дерганым и театральным, Виктор Александрович приписал это издержкам профессии. Он и сам был публичным человеком, но не до такой степени, конечно.

Они выбрались из подвала и поднялись на второй этаж по лестнице — на взгляд Слесаренко, излишне крутоватой. Дети будут падать — это опасно. Он отметил нестандартную планировку, качественную отделку, хорошую сантехнику в просторной ванной комнате и сказал об этом Кротову, предположив немалые затраты. Банкир усмехнулся.

— Как говорится, мы не так богаты, чтобы покупать дешевые вещи. Лучше один раз капитально потратиться, чем потом вбухать вдвое больше денег в переделку и ремонт.