Анна Эрде - Дом на улице Гоголя

Кинулась сразу же, не попрощалась толком: мама. Только через неделю позвонила в Загряжск.

Всё совсем не так, как она себе представляла. Она нужна семье, нужна детям и мужу. Просто они обижались на неё за частые и долгие отлучки из дома. «Нет, Серёжка, между нами ничего не кончено. Как это возможно?!» Она поговорила с мужем, он понял, согласился отпускать — каждый сентябрь, на месяц. Это будет их отпуск.

Что ж, сентябрь, так сентябрь, стал ждать, привык.

Глава сорок шестая

Она вышла из вагона — не разрешила встречать себя в Москве: «Ты должен ждать меня в Загряжске. Ты всегда должен ждать меня в Загряжске» — вышла, молча стояла, приблизилась медленно, будто неуверенно, в глазах почему-то тревога, от этого и Сергей начал тревожиться, потом, когда уже совсем близко, кончиками пальцев коснулась его щеки: «Ну, здравствуй».

Потом она долго ходила по дому, прикасалась пальцами к стенам, трогала стулья, безделушки, говорила: «Вот я и дома». Сергей суетился, хотел накормить завтраком — она прибыла утренним поездом. «Нет, — скучным голосом. — Кофе я бы выпила, а есть не хочу». Потом поехали на кладбище — к Ивану Антоновичу. Раньше у деда она любила бывать одна, а тут, в свой первый санкционированный графом приезд: «Пойдём, посидим у могилы». Сергей сидел, раз позвала.

Когда возвращались с кладбища, она задремала в машине. Вошла в дом, сказала с виноватой улыбкой:

— Посплю немного. В поезде так и не смогла уснуть. По правде говоря, за последние дни перед отъездом я ни разу не выспалась по-человечески — волновалась.

Поднялась к себе, в комнату, которую в её отсутствие никто никогда не занимал - Наташина! — и до вечера не спускалась. Сергей, чувствуя себя последним дураком, готовился к романтическому ужину при свечах, и ждал приговора. Приехать с разрешения мужа... Да граф своим благородством их просто подкосил! Разве можно такому изменять?! Наверное, Наташа это поняла ещё возле вагона, когда он стоял со своими жалкими незабудками — она их раньше любила. Так то раньше, теперь, небось, орхидеи любит. И мужа благородного. Сейчас потому и не спускается, что не знает, как сказать: приезжать не стоило.

Появилась незаметно, подошла, осмотрела стол, улыбнулась, как ему показалось, чересчур любезно, сказала:

— Давай сначала немного посидим на крыльце, подышим дубами.

Вышли.

— Ты чего на кладбище так напрягался? — спросила после долгого молчания.

— Заметила?

— Ещё бы не заметить — ты же как каменный сидел.

— Мне показалось, тем, что мы пришли к нему вместе, Иван Антонович недоволен... был бы. — И в ответ на её удивление торопливо, словно скороговорку: — Ты нарушаешь со мной супружескую клятву.

— Знаешь, Серёжка, однажды дед сказал, что любовь — это сила, которая даётся людям, чтобы жить. Покажется кому-то любовь неподходящей, неправильной, откажется от неё человек, и может ничего не получить взамен. И жить станет нечем.

— Если ты беспокоишься обо мне, не надо, Наташа. будешь ты приезжать, или нет, моя любовь уже никуда не денется. Мне всегда останется чем жить.

— Я опасалась, что разрешение мужа на сентябри тебя раздавило.

И опять, как прорыв запруды: «Наташа! », и полились её слёзы: «Серёженька! ».

Пошли сентябри. Приезжала, сразу же забывал, что это ненадолго, одиннадцать месяцев между встречами сплющивались в ничто, оставались только одни сентябри. За неделю до её возвращения в Париж подкрадывалась тоска, старался держаться, а накануне отъезда — хвать за горло! — и отпускало только спустя месяца два. Старался не думать, но думалось: там, в Париже, у неё муж. Без любви Наташа не смогла бы. Неужели опять этот пресловутый супружеский долг? Нет, без любви Наташа не смогла бы. Решал, что непременно поговорит с ней, а приезжала — всё из головы вон.

Четыре года, четыре сентября, а потом вместо неё приехал граф. Так больше продолжаться не может. Да, он согласен с графом, не может.

— Я предложил Наташе выбор: развод или расставание с вами, Сергей. Она пока согласилась три года не приезжать в Россию. Полагаю, что за три года вы устроите свою жизнь.

Наступило время без Наташи, пытался справиться, даже и в самом деле как-то попробовал устроить свою жизнь, да ничего не вышло.

Посреди безвременья позвонила дочка:

— Пап, мы с Платошей уезжаем в путешествие. Юлия Павловна повезла Ваньку на Лазурный Берег, а нам эта гламурная скука совсем никак. Мы отправляемся в джунгли Амазонки. Класс, да? Нам обещали настоящую экзотику: непроходимые леса, дикие племена, настоящие перуанские шаманы, единение с духом джунглей. Класс, да? Так что имей в виду, в течение десяти дней мы будем недоступны — в тропических зарослях, как ты понимаешь, нет мобильной связи.