Гурам Сванидзе - Сборник рассказов

– Но он оказался непорядочным мужчиной. Обещал жениться одной девушке, но ушёл к другой, – заметила она.

Для неё, одинокой женщины, тема неразделённой любви была чем-то вроде наваждения. Она распространила её и на, возможно, единственного на весь город китайца.

Кстати, к моменту этого разговора умер помянутый мною негр. Я помнил его уже стареньким, он еле передвигал ноги и принимал валидол. О нём тётушка ничего плохого сказать не могла.

С некоторых пор хлеб в городке по магазинам стал развозить парнишка-грузин. Иван сменил занятие. Стал появляться на людях без каски. Связано это было с тем, что на городок как девятый вал обрушилась мода на восточные единоборства… Иван Хуанди стал тренером по кун-фу. В спортзале школы он проводил тренировки.

У меня был одноклассник, который увлёкся кун-фу. Мне тоже хотелось попробовать себя в этом виде борьбы. Я заглянул к нему. Обычно приветливый, Гено (так его звали) повёл себя неожиданно. Сидя на корточках, он уставился в сильно потрёпанную гравюру и моё появление как будто не заметил. На гравюре была изображена схватка некого циньского героя с тигром. Воспользовавшись заминкой, я осмотрелся. В комнате висело несколько китайских фонариков, а на стене красовались иероглифы. Сам хозяин комнаты был облачён в китайскую тогу.

Выйдя из состояния оцепенения, Гено извинился, объяснил, что созерцал картину, чтобы проникнуться боевым духом героя. «Мне её подарил шифу Иван», – сказал он. При упоминании имени наставника его глаза излучали преданность.

Моя просьба показать приёмы вызвала вполне однозначную реакцию Гено. Физиономия моего одноклассника вдруг стала каменной. «Я не могу разглашать тайны шифу», – заявил он торжественно.

Гено поведал мне, что Иван Хуанди – мастер единоборств не то в 37, не то в 39 поколении. Потом он сообщил, что сын Ивана, который уехал на родину, служил в личной охране Мао Цзэдуна. Этот факт собеседник преподнёс не без аффектации. Мол, сам прикинь, что значит ходить в телохранителях такого человека.

Гено продолжал:

– Бывает так – посмотрит на тебя учитель, аж страшно становится! Взглядом может лечить, калечить тоже. Гипнотизёр! По лицу не определить, что он о тебе думает.

Ещё я узнал, что наставник не ест мясо, ест сою.

Я знал, что Гено был вроде переводчика у китайца – переводил посредственный грузинский Ивана на свой более сносный грузинский. Главное то, что только он имел право обращаться прямо к наставнику, был на особом положении. Остальные ученики общались с тренером через Гено. Такой чести мой приятель удостоился только потому, что жил по соседству с Иваном. Через него же китаец взимал плату за тренировки. Она была в два-три раза выше, чем в любой из секций карате в городке.

Я попросил одноклассника устроить встречу с его наставником. Всего-то делов – зайти по соседству. Гено отреагировал не без ревности и отказал в моей просьбе – мол, сейчас шифу предаётся медитации. Когда я выходил от Гено, из-за забора слышно было, как некто мужского пола третировал кого-то женского пола. Содержание речи я не разобрал. Тирады на китайском сменял русский мат. Иван тиранил свою русскую жену.

Прошло время, и Ивана развенчали. На шифу давно косились конкуренты. После просмотра одного из фильмов о карате местные энтузиасты восточных единоборств узнали об одной традиции. Согласно ей, главы соперничающих школ в очном поединке выясняют отношения. Так поступил один из местных каратистов: без предварительного уведомления он заявился прямо на тренировку, демонстративно стукнул дверью и громко высказал, что думал о шифу. Присутствовавшие ученики ждали ответа. Тут Иван дал маху, начал лепетать что-то, побелел от страха, от чего даже родинка вдруг увеличилась в размерах. Как понял Гено, наставник ссылался на свою старость и немощь. Каратист ничего не сказал, повернулся и вышел из зала. Позже место Ивана занял Гено.

Однажды я заболел ангиной. Мама посоветовала обратиться к китайцу Ивану Хуанди.

– У него есть лекарства. Он получает их от сына, который живёт в Китае и работает там провизором в аптеке, – сказала она. – Вроде все эти лекарства одинаковые – маслянистые дробинки и пахнут одним и тем же, но стоят дорого.

Я не стал уточнять, кем же всё-таки был сын Ивана, не до этого было – горло беспокоило. Я взял деньги и пошёл к китайцу. Он меня встретил приветливо, улыбался вовсю. Объяснил мне на пальцах, что гланды удалять не надо. Пояснил:

– Твоя мяса, не надо резать.