Елена Иваницкая - Делай, что хочешь

– Слушай. Ты человек долга. – Даже так? – Ты говорил. – Разве? – И ты начальник безопасности. Это же твой долг – выяснить, что на самом деле произошло. – Спасибо, что напомнил. И сам не забудь. Твое здешнее семейство считает, что долг не нужен, мораль зависит от обстоятельств, а лгать, воровать и убивать можно. Был такой разговор. С нами обоими. Вот тебе и ответ, зачем убил. Отчего ж не убить, если можно? – А ты считаешь, что нельзя? Ты глядя на повешенного так считаешь? – Казнь не убийство, не месть, не расправа. Это кара. По закону. – То есть в зависимости от обстоятельств отнять жизнь все-таки можно. И это будет карой по закону. – Они говорят: делай что хочешь! – Верно. Еще говорят: чего не хочешь, не делай. Хочешь добиться правды, добейся. Вызывай прокурора! – А вдруг прокурор с нами в заговоре? – Прокурор не отдаст свою репутацию за вашу интригу, из которой торчат свиные уши. И еще. Люди ждут настоящего капитана. Он разберется. – Нет, это мы будем разбираться в его делах. Убийца Гай ему брат в том же похабном смысле, что и тебе. – Придержи язык! Во что ты втравился?..

Он легонько постукивает мундштуком о край пепельницы. «У тебя руки дрожат», – мирно говорю я. Вдруг он стискивает трубку, швыряет об пол, кричит: «Ты ничего не понял!» И со всей силы толкает стол, который впечатывается мне в живот, сбивая дыхание.

Катится рев, звенит стекло, под ногами что-то хрустит, а в цветущем саду за распахнутым окном отчаянные лица мальчишек.

Пьяным победителем, весь в крови и грязи, с огромным и нелепым чувством облегчения шагаю по улицам. Ударить раненого рука не поднялась. Хотя Андрес заслуживал, скотина трусливая.

Вваливаюсь с гостиницу с горящим горлом: срочно выпить. И надо всех заставить поесть, себя тоже. В зале людно и возбужденно. Опять шумит стихийный комитет. А где же Карло? Вдруг, словно наталкиваясь на стену, слышу сверлящее верещанье: «Ты не про то, все не так, перестань!»

Это не комитет – это суд. Беспощадный обвинитель, он же судья – герой-лазутчик. Суматошный защитник – Кирпичный Дед. Перелетают вскрики: «Артур … Артур». Надо же, они оба Артуры – наш низенький гном с клочковатой бороденкой, лицо в кулачок, носик-пуговка, и бледный, светлоглазый, тонко-строгий витязь. А Марта – подсудимая. Она сидит за столом напротив обвинителя, как-то по-кошачьи вытянув на скатерти словно позабытые руки.

Меня еще не заметили. Нервно слушают. Неприятно-тревожное впечатление от собравшихся – это потому, что в зале нет женщин, Марта одна. Герой-лазутчик испепеляет ее взглядом и словом:

– Если делаете, что хотите, то открыто! И сами за свои дела отвечайте! Вы подвели его под удар, его убили из-за вас! – Артур, прекрати! – Гай был мой ученик. И твой ученик! Он погиб из-за них. – Все не так! – Молчи, Артур, я к ней обращаюсь. Ваша семья… вы делали, что хотели, за чужой счет ! И затянули в свои дела капитана. Мы его уважали, а он оказался с двойным дном. Из-за тебя, Марта! – Отвяжись от нее! – Вы должны за это ответить. Твоей сестре, Марта, я ничего не скажу. Но Гай погиб из-за нее. А из-за тебя капитан подвел под удар весь город…

Все стоят и сидят неподвижно, только Артур-герой постукивает палкой в пол, а наш Артур-гном словно бежит на месте.

– Марта, уходи из коллегии. Тебе там не место. – Артур, замолчи! – Капитану доверия больше нет! Этот пост не для него. – Артур, ты спятил!

Грузный хмурый ополченец взмахивает кулаком и говорит герою лазутчику:

– Выдвигайся ты в капитаны. Люди будут за тебя.

Шум, движение. Кирпичный Дед верещит свое: «Все не так!»

– Все так. Я уважал Стефана Борка. С ним мы крепко выстояли и жили уверенно. – Так чего ж ты теперь!.. – Теперь у нас в городе карательный отряд. Они убили моего Гая. Они убили его из-за них, из-за этих ведьм, этих сестер! – Все не так! – Старый Юлий умер с горя. Как вы теперь будете здесь жить?.. – Не тебе решать! – И можно ли вообще жить после этого … – Артур, не смей! – … подумайте сами. Но от меня, Марта, прощения нет. Молчишь? Оправдываться нечем! Совесть замучила?!

Да, она сама себя обвиняет. Но вдруг почувствовала, что я здесь. Быстро обернулась, и вслед за ней все смотрят на меня. Дребезжит удивление. Тезка Ксан ахает: «Подрался? С кем?» Артур-герой режет меня взглядом, словно взмахивает блестящим клинком.

– Так это ты и есть? Тот самый? В борделе осрамился? А что, капитан уступил ее тебе? Или вы ее делите? Вас же видели всех троих вместе?