Елена Котова - Период полураспада

Коля занимался запущенным садом, ходил на пару с тещей на бесплатные курсы английского для иммигрантов. В общем, был при деле, пусть и не приносившим дохода, и мысли, что ему непременно нужно назад в Россию, как-то рассеялись. Семья есть семья. Придет время, он подучит язык, найдет работу…

Танька колесила по Европе с гастролями: Швейцария, Италия, Австрия. Пару раз Лондон. Особенно тепло ее принимали в Германии, приглашая по нескольку раз в год. С Игорьком, которого в семье звали «Журочка», сидела бабушка. Казалось странным, что и Алка и Ирка теперь звались бабушками… Журочку, как когда-то и его маму, лет с четырех стали учить музыке. Конечно, скрипке.

Танин якобы-муж все работал в богом забытом Арзамасе режиссером драмтеатра. Таня не выходила за него замуж, но настаивала, чтобы родители с уважением относились к ее супругу. Ее не волновало, что он в Арзамасе, а в Москву приезжает в основном с целью закатить скандал, упрекая Таню, что та его не любит. Таня особо и не отнекивалась, не отталкивая мужа лишь потому, что это требовало усилий, а зачем, собственно? Она радовалась, что Журочка делает успехи, что ее собственная жизнь заполнена цветами, гастролями, из которых можно привозить в полуголодную Москву сумки, полные продуктов. Танюшка жила на спокойно-низком эмоциональном уровне, без страстей, без особых карьерных амбиций, твердо зная лишь одно: для Игорька нет иного пути, кроме как на большую сцену. Он возьмет от деда самое лучшее, его предназначение – стать знаменитым скрипачом. Так просто объясняла Таня себе устройство мира. Впервые на сцену – Малого зала консерватории – Игорек вышел в возрасте шести лет. Вместе с дедушкой и мамой.

Виктор Александрович Пикайзен и Татьяна получили приглашение преподавать в университете Анкары. Почему именно Анкара, а не какой-либо иной город, который, возможно, был бы лучше? Этот вопрос никого не занимал. Тане было вообще все равно, куда ехать, лишь бы подальше от России, в которой вот-вот произойдет что-то страшное. Она была в этом уверена. Уехать, уехать поскорей. В Турцию, так в Турцию.

– Таня! Ты решила меня бросить! – Виктор приехал в Москву перед отъездом семьи Пикайзенов в Турцию.

– Почему бросить?

– Зачем ты едешь в Турцию?

– Все люди в революцию уезжали в Париж или в крайнем случае в Константинополь. А нас позвали в Анкару. Ты хочешь, чтобы я поехала в Арзамас?

– Если бы ты меня любила, то поехала бы.

– Виктор, мне надоели эти разговоры.

– Я же говорю, что ты меня не любишь… Обними меня… Крепче…

После объятий Виктор снова начинал упрекать Таню в отсутствии любви… Он проводил семью Пикайзенов в Турцию за неделю до расстрела Белого дома в октябре девяносто третьего. Репортажи об этом Таня смотрела уже в Анкаре… Как же вовремя они уехали! Какое отношение расстрел Белого дома имел к ее жизни, она не думала, а просто радовалась, что она не там, а тут. В солнечной, чистой, полной зелени столице цивилизованной страны, с портфелем гастролей, расписанных на год вперед, с родителями и с Игорьком, которого теперь будет учить только дед, передавая ему секреты собственного волшебства.

Якобы-муж подался в Израиль, теперь еще чаще приезжая к Тане в гости. Во время его визитов родители ходили по квартире с поджатыми губами, а Таня хотела лишь, чтобы якобы-муж не смолол очередную чушь, не совершил бестактность, не отпустил очередную дурацкую шутку. Она так и не спрашивала себя, зачем он ей, собственно, нужен. Вроде принято, чтобы был муж, чтобы никто не приставал к ней с вопросами, почему она одна. Виктор давал ей свободу от этих докук, и за эту свободу цена была невелика: несколько раз в год послушать его истерики.

Как-то раз, роясь в чемодане Виктора, Таня наткнулась на его русский паспорт, где значилось, что у якобы-мужа есть собственная жена и сын Никита, о чем ей никогда не рассказывали. Она высказала Виктору все, что она думала по поводу такого сюрприза на пятом году совместной жизни, но по большому счету не содрогнулась от его обмана. Да пусть живет, как хочет! Виктор объяснял, что с женой они давно расстались, что в паспорт он ее вписал лишь потому, что считал своим долгом вывезти сына и его мать в Израиль. Слушать это Тане было неинтересно.

Ирка продолжала сходить с ума, что вдруг ее дура-дочь поедет вслед за якобы-мужем в Израиль. Она убеждала мужа, что дочь должна уехать в Штаты. Почему в Штаты? На этот вопрос так же не было ответа, как и на вопрос, почему они уехали именно в Анкару. В Штаты, так в Штаты, там точно не должно быть хуже, чем в Турции, – говорила себе Таня. Вид на жительство – Green Card – она получила на основании выдающихся способностей, подтвержденных лауреатством, письмами из филармоний, от профессуры и исполнителей со всех концов света.