Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

Так паразиты живут во внутренностях других животных за счет уже готовых внутренних соков, вырабатываемых организмом этих животных, и поскольку тем самым у них нет необходимости видеть и слышать, а, превратившись в своеобразный мешочек, существуют, присосавшись к бытию того, за счет кого они живут. Для этих паразитов не должен существовать ни мир видимый, ни мир звучащий. Для их существования достаточно того, что видят и слышат те которые содержат их в своих внутренностях.

Мир принадлежит лишь тем Безумцам, которые мыслят не одним только мозгом, а всем телом, всей душой, всею своею кровью, костями и костным мозгом, сердцем, легкими, утробой, всей своею жизнью.

— Нечто подобное, — вновь встрял профессор, — я прочитал на крыше одного из дворцов на площади Трокадеро в Париже. Помню, эта надпись необычайно поразила меня. Она была буквально выложена золотыми буквами и словно плыла по низкому парижскому небу.

— Поэтично. Вы уловили суть, профессор. Не случайно вас приняли в наш орден.

— Продолжайте, продолжайте. Мне это все страшно интересно.

— В своей знаменитой книге Унамуно заново открывает Дон Кихота, вновь совершая с ним его странствия, восстанавливая последовательность событий, описанных в романе Сервантеса, но вкладывая в них новый смысл, зачастую в полемике с самим его автором, Сервантесом. Скажу вам честно, мне показалось, что и сам Унамуно уже не знал, отличался ли его Дон Кихот от Дон Кихота Сервантеса, может быть, он остался тем же, но Унамуно казалось, что в душе самого Дон Кихота, реально существовавшего, ему, Унамуно, удалось открыть такие глубины, которых не смог открыть даже Сервантес, впервые и познакомивший нас с Дон Кихотом.

В книге Унамуно эпизоды романа приобретают характер притчи, наподобие евангельских, и подвергаются символическому толкованию. Их смысл в целом сводится к тому, что Рыцарь Безумств самою жизнью своею являет нам возможность такой нравственности, которая выше закона. То, что делает его таким смешным и одновременно величайшим и благороднейшим героем, — это то, что он живет и действует всегда только по велению сердца, по вере, даже если это идет в разрез с общепринятыми правилами и доводами разума.

Что такое освобождение Дон Кихотом преступников или его задушевный разговор с разбойниками с точки зрения так называемой общественной морали, этой законнической, фарисейской нравственности? Все это беззаконно, антиобщественно, а, следовательно, и аморально. Дон Кихот в этом знаменитом эпизоде, в котором он освобождает каторжников из-под стражи, ведет себя как безумец и преступник. Но не таков ли и библейский Авраам? С точки зрения закона, он не более, чем убийца, маньяк, решивший зарезать собственного сына. Не таков ли и сам Христос в глазах фарисеев, когда Спаситель насильно изгоняет торгующих из храма?

Так возникает Кихотизм.

— Что? Что, простите?

— Кихотизм. Учение Унамуно о Дон Кихоте как о реальном человеке, который превратился в образ нового Христа, Христа исключительно испанского по своей сути.

Безумство Дон Кихота состоит в том, что святой идеал, которому он служит, всецело не от мира сего, его безусловная вера в этот идеал и делает его врагом мира и сумасшедшим в глазах тех, кто этот мир населяет.

Я заметил, что вас удивило, как мы, идеалисты, члены ордена Странствующих рыцарей, основанного еще Унамуно, так легко можем убивать своих врагов, организовывать похищение и т. д. Да, многие из нас в прошлом чекисты. Я подчеркиваю — чекисты, а не гэбэшники какие-нибудь, которые сейчас буквально узурпируют Россию. Нет. Мы отмежёвываемся от таких хапуг, цинично думающих лишь о собственном обогащении. Мы — чекисты в чистом, идеальном смысле этого слова. Посмотрите на портрет Дзержинского. Как он похож на Дон Кихота!

— У меня на этот счет есть другие сведения, — попытался возразить Воронов.

— Хорошо. Давайте оставим эту щекотливую тему в покое. Но для нас, чекистов испанского происхождения, идеалом был и остается Рамон Меркадер.

— Позвольте, позвольте, речь идет, если не ошибаюсь, о знаменитом убийце Троцкого?

— Вы совершенно правы.

— Но, насколько мне известно, Хайме Рамон Меркадер дель Рио совершил преступление — политическое убийство. Сейчас это расценили бы как терроризм. По заданию Сталина он убил Троцкого, который после вынужденного бегства из Советского Союза осел в Мексике, пытаясь создать новую антисталинскую коалицию, так называемый IV Интернационал. Хайме Рамон Меркадер дель Рио в результате тщательно спланированной операции и убил злейшего врага Диктатора всех времен и народов. Это терроризм, терроризм чистой воды. Причем здесь Унамуно и светлый образ Дон Кихота?