Карл-Йоганн Вальгрен - Живописец теней

– Ничего у нас не выйдет, – задыхаясь, сказал как-то Фабиан между ласками.

Виктор не понял. Будущего для него в этот момент не существовало.

– Почему?

– То, чем мы занимаемся… Это болезнь. Извращение.

– Я так не считаю.

– Уранизм. Инверсия. Психический гермафродитизм. У этой болезни много названий.

– Я люблю тебя, Фабиан!

– Я запрещаю тебе употреблять это слово.

– Я говорю так, потому что это правда!

– У тебя нет на это права…

Как-то в конце сентября, в воскресенье, в одиннадцать утра, они вдруг услышали, как в квартире на Сибиллегатан кто-то поворачивает ключ в замке. Они стояли в спальне, совершенно голые. Будучи уверенным, что Эрика уехала, Фабиан не позаботился накинуть предохранительную цепочку. Они слышали, как она, раздеваясь в прихожей, напевает мелодию Уллы Бильквиста.

– Фабиан! – крикнула она и направилась, судя по шагам, в спальню.

Когда она открыла дверь, Виктор сидел в платяном шкафу в обнимку с ворохом одежд и еле сдерживал смех – настолько все это напоминало дешевый анекдот. Но через пару часов ему уже было не до смеха – он все еще сидел в полной темноте, а Эрика, похоже, не выказывала никаких намерений уйти.

– Что теперь будем делать? – спросил Фабиан, когда она наконец ушла. – У нас же свадьба меньше чем через год. Такое ощущение, что меня рвут на части.

Это была мантра, он повторял ее без конца, начиная с их первого ужина наедине, и Виктору уже начало это надоедать.

– Самое естественное – рассказать ей все. Не о нас с тобой – о себе.

– Я даже не знаю, как это сформулировать. Гомик… в моем мире такого слова не существует.

– Наплевать на формулировки. Наплевать на слова, Фабиан. Ты влюблен, вот и все.

Фабиан поглядел на него как на идиота.

– Или можем начать все заново в другом месте… – сказал Виктор. – Есть и другие города.

Тем не менее после этого приключения они недели две не встречались. Но выздоровления не наступило – наоборот, когда они увиделись вновь, вольтаж достиг критического накала. Мысль уехать из Стокгольма не оставляла Виктора. Но каждый раз, когда он заговаривал об этом с Фабианом, тот начинал рисовать самые мрачные перспективы.

– На что я буду жить? – спрашивал он. – Без моей семьи я ничто.

– Ты совершеннолетний. Ты имеешь право распоряжаться своей жизнью.

– Ты не прав. Все не так просто, если тебя зовут Фабиан Ульссон. И ты не знаешь моего отца. Он разыщет меня, даже если я спрячусь в пещере на краю света.

– Пусть находит. Мы просто попросим его оставить нас в покое.

– Он и слушать не станет. И будет прав. Это болезнь, Виктор. Гомосексуальная любовь – это болезнь.

– Любовь есть любовь. Ты хочешь сказать, что наша любовь неполноценна?

– Да. Неполноценна. Это не настоящая любовь. Это что-то другое… что-то животное…

Встречи их становились все более и более лихорадочными. Они уже не чувствовали опасности. В нише в кабинете Фабиана они бросались друг к другу, не обращая внимания на Эрику, сидящую на балконе в шезлонге с газетой – в пяти метрах от них. Они встречались в парках, в комнате Виктора – пока наконец хозяйка не почуяла неладное и не запретила Виктору принимать у себя гостей. Однажды Фабиан ворвался в мастерскую Тугласа белый от ревности – ему показалось, что он видел Виктора с другим. Ему и в самом деле только показалось, но Виктору пришлось успокаивать его не менее получаса. После этого Туглас до конца недели бросал на него странные взгляды.

Спасла их, пусть временно, Аста Берглунд. Виктор не видел ее с начала лета. Ходили слухи, что она порвала с любовником и завела нового. Говорили, что ее новый приятель – известная фигура в ночной жизни Стокгольма и он снабжает ее таблетками в неограниченных количествах. Он уже несколько дней искал ее с неясным намерением поговорить с ней, исповедаться… она была единственным человеком, хорошо знавшим и его, и Фабиана. Но Аста его опередила.

– Можете пользоваться моей квартирой, – сказала она. – Скажите только заранее, чтобы я умотала. Ключ будет под цветочным ящиком на площадке.

Он притворился, что не понимает, о чем она говорит.

– Не надо, Виктор. Неужели ты считаешь, что я не понимаю, что между вами происходит?

Он промолчал.

– Я все знала с самого начала.

– Что – все?

– Что ты предпочитаешь мужчин. Сразу поняла, как только мы познакомились. И про Фабиана догадывалась.

– Он женится на будущий год…

– А ты надеешься этому помешать?

Они сидели в ее двухкомнатной квартире на Кунгсгатан, в одной из башен-близнецов. Виктор с недоумением оглядывался – кое-какая мебель и антиквариат исчезли.