Лора Белоиван - Южнорусское Овчарово

– Что?!

– Анечка, погоди отказываться! Забери его домой, не надо в магазин, это не обязательно. Главное, хозяин хочет, чтоб об этой гадине заботились, понимаешь? Это его условие за аренду. Говорит, арендуете, пока попугай жив.

Анна зажала рот рукой, чтобы оттуда не вырвались слова, плясавшие в голове. Слова были разными, связь между ними отсутствовала.

– Почему гадина? – сумела спросить она и тут же снова заперла рот на замок.

– Да сука он блядская, – сказала Людмила Сергеевна. – При тебе на английском вежливые слова говорил, а так-то он матерится обычно. А у нас пенсионеры приходят и даже дети часто. И дома у всех дети. Про пенсионеров молчу уж. Представляешь, бабушка старенькая, привезли ее мост менять, а падла пасть раззявила и на все Овчарово как заорет.

– Что заорет? – переспросила Анна, думая только о том, как бы не заорать самой.

– Матершинные слова, – ответила Людмила Сергеевна и с готовностью уточнила: – Иди нахуй, кричит. А потом быстро так: «пизда-пизда-пизда». Бабушке «скорую» вызывали.

Соник и Владыч сидели, как почти каждый вечер той зимы, в «Синем аре»: пили кофе и лениво играли в «Эрудит», транслируя планшет Соника на телевизионную панель кафе. Владелица заведения сидела за стойкой и вязала плед в синюю и оранжевую клетку. Время от времени она поднимала взгляд на экран, но в игру завсегдатаев не встревала. Ничто не нарушало тишины: даже крупный гиацинтовый ара не матерился, по своему обыкновению, а дремал, лишь изредка встряхиваясь. Хорошее время вечер. Хорошее время зима. Хороший кофе.

Соник передал планшет приятелю и поднялся с кресла, почти достигнув головой потолка. Потянулся, упершись растопыренными пальцами в навесные потолочные панели.

– Кофе еще? – спросила Анна, не отрываясь от пледа.

– Сидите, сам налью, – ответил Соник. – Владыч, кофе дать?

– Дай, – кивнул Владыч, – будь другом.

– Блинов, может? – предложила Анна.

– Какая хорошая мысль, – сказал Соник.

– Вон блинница, вон тесто, масло не лейте, тефлон, – сказала Анна.

– Вам сколько пожарить? – спросил Соник.

– Парочку. – Анна растопырила руки, разглядывая недовязанное изделие. – Или лучше штуки три.

Соник кивнул и включил блинницу в розетку.

– Владыч, тебе блинов сколько?

– Парочку. Нет, две. Твой ход.

– Новый год скоро, – сказал Соник. – Анна, вы в Новый год будете тут?

– Вы имеете в виду вечер 31-го?

– Ну да.

– Соник. – Анна подошла к Сонику и задрала голову. – Как вы думаете, какое сегодня число?

Владыч хмыкнул.

– В смысле? Вы хотите сказать… Что вы хотите сказать? Анна и Владыч молчали и сочувственно улыбались.

– Анна! Вы имеете в виду, что Новый год – сегодня?

Владыч? Черт возьми, я-то думаю, что там бабахает все время. Сегодня Новый год?!

– Ну, вроде того.

Соник растерянно перевел взгляд на Анну.

– Почему ж вы не дома?

– А вы?

– Ну…

– Ну и я. Да и Арочку одного нельзя, – сказала Анна. – И что-то он печальный какой-то. Не заболел бы, боюсь.

Все трое посмотрели на клетку, в которой дремала птица. Почувствовав на себе коллективное внимание, попугай открыл глаза, прочистил горло, приосанился и сообщил:

– Пизда.

– Сколько тебя можно учить, – поморщился Соник.

– Новый пиздец, – сказал попугай, подумал и добавил: – Сегодня.

– Да ничего он не болеет, – сказал Владыч, – нормальный тонус.

– Нормальный тонус, – скептически повторил попугай. – Иди нахуй.

– Главное, как у него, в основном, всегда складно получается, – сказал Соник. – Анна, он вас когда-нибудь обзывал?

– Только дурой, – сказала Анна, – зато постоянно.

– Дура, – сказал попугай, – дура, почеши Арочку.

– Хамское отродье, – проворковала Анна и почесала попугаичью шею. – Да не стони ты так, а, неприличная ты птица.

– Анна, – сказал Соник, – Анна. Так нельзя.

– Что нельзя, Соник? Нельзя попугая чесать или посетителей заставлять блины печь?

– Новый год нельзя не праздновать.

– Почему, дорогой Соник?

– Да, Соник. – Владыч обернулся к приятелю. – Почему нельзя не праздновать Новый год?

– Нельзя, – сказал попугай. – Пиздец.

– Вот, наконец-то. Поэтому, в частности, – сказал Соник.

Вид у него был нерадостный.

И именно в этот момент дверь кафе открылась, и на его порог упала пьяная девица.

– Боже мой! – Анна схватилась за голову. – Этого только не хватало. Вы кто?

– Дед Мороз, – ответила девица мужским голосом и захрапела.

– Хахахаха, – сказал попугай.