Дженнифер Чиаверини - Время прощать

«Как выглядит эта Терри? Сам-то Крейг знает? Ты должна прямо потребовать от него объяснений», – сказала Бонни женщине, смотревшей на нее из зеркала. Она решила, как только муж придет с работы, объявить ему, что ей известно, с каким таким «приятелем» он встречается в эти выходные в Пенсильванском университете. Этот «старина Терри» – одинокая мать, потенциальная разрушительница их семьи. Бонни будет говорить спокойно и сурово. Не покажет Крейгу, как он ее ранил. И тогда Крейг…

А что он сделает? Упадет ей в ноги, умоляя о прощении? Будет изображать оскорбленную невинность, пока она, Бонни, не притащит его к компьютеру и не предъявит ему бесспорные улики? Молча удалится в спальню и выйдет оттуда с чемоданом в руках? В любом случае открытый конфликт разрушит семью. Как только совершенное Крейгом предательство станет признанным фактом, отношения будет не спасти. Мужа и жену навсегда разделят его стыд и ее гордость. Если Бонни хочет, чтобы они остались вместе, она должна найти другой выход.

А хочет ли Бонни, чтобы они остались вместе после того, что он сделал? Да, да. Крейг – ее муж, она его любит и не желает рушить их брак. Он ее предал, но того, чего она не смогла бы простить – супружеской измены как таковой, – еще не было. Оставалось только надеяться, что это удастся предотвратить. Что Крейг сам поймет: никакая другая женщина ему не нужна. Пусть придет к этому сам, без слез, угроз и уговоров с ее стороны. Иного пути быть не могло.

«Иного пути нет», – сказала Бонни привидению в зеркале и, выйдя из ванной, побрела, как в тумане, вниз по лестнице. Каждое движение давалось ей так тяжело, будто она несколько лет сидела на месте и суставы заржавели или тело вообще было чужое и связи между мозгом, нервами и мускулами еще не заработали.

Войдя в магазин с заднего хода, Бонни услышала стук: Джуди яростно колотила в переднюю дверь, всматриваясь за стекло.

– Куда ты подевалась? – возбужденно спросила она, когда хозяйка ей отперла. – В это время ты всегда здесь, а если верить твоей табличке, ты должна была вернуться пятнадцать минут назад. Стучу, стучу – не отвечаешь. Я уж забеспокоилась.

– Извини, была наверху, – произнесла Бонни каким-то далеким искусственным голосом и придержала дверь, впуская подругу в магазин. – Эмили сегодня не с тобой?

– У меня пауза между двумя занятиями. Когда работаю, с дочкой сидит Стив – ты же знаешь. – Джуди встревожилась: – Что случилось? Выглядишь ужасно.

Это было не совсем то, чего Бонни хотелось бы услышать в данный момент.

– В тебя как будто Диана вселилась.

– Я не хочу сказать, что ты выглядишь плохо, но… – Джуди замялась. – Черт подери, именно это я и хочу сказать! Вид у тебя просто жуткий! Ты нездорова?

– Не знаю. Возможно, и правда заболеваю, – ответила Бонни, приложив ладонь ко лбу, и мысленно прибавила: «Точнее, у меня режутся рога».

Захотелось истерически рассмеяться, но она сдержалась.

– Саммер сегодня работает? Если покупателей немного, может, она управится одна, а ты отдохнешь?

– Она придет только после обеда. – Бонни заставила себя улыбнуться: – У тебя есть время? Давай приготовлю кофе или чаю…

А пока кофе или чай готовится, она успела бы рассказать подруге, что случилось.

– Нет, спасибо. Я довольно долго ждала, а теперь мне пора идти, не то опоздаю на занятие. Ты все-таки побереги себя, расслабься.

И Джуди ушла. Следующие несколько часов Бонни провела так, как ей меньше всего хотелось, – наедине со своими мыслями, от которых ее лишь изредка отвлекали покупатели. До обеда она с грехом пополам продержалась, а когда пришла Саммер, спросила, не согласится ли та некоторое время поработать самостоятельно.

– К закрытию я вернусь.

– Можете смело лоботрясничать до вечера, – рассмеялась Саммер.

Хозяйка с благодарностью согласилась. В Элм-Крике Гвен с Дианой только что закончили вести занятие. Помогая им прибираться, Бонни соображала, как рассказать о случившемся и попросить помощи, но притом не слишком очернить мужа. Едва ли это было возможно. В итоге она сделала глубокий вдох и выложила все начистоту.

Гвен и Диана смотрели на нее так, будто не верили собственным ушам. Брак Маркемов казался женщинам из «Лоскутной мастерской» чем-то совершенно незыблемым, а теперь Бонни говорила им, что он в опасности. Когда она закончила, они попытались успокоить ее:

– Не переживай, все наладится.

Но Бонни знала: ничто не наладится, если сидеть сложа руки.

– Диана, – сказала она, – ты не поможешь мне слегка подновить фасад: одежду, прическу, макияж?