Андрей Шаргородский - Женские слёзы - двести пятьдесят оттенков мокрого (сборник)

– Ладно, я понял, выводы уж как-то я сам сделаю. Хорошо, Сергей, хорошо. Теперь иди и пиши рапорт, где опиши и остальные разговоры по другим адресам.

Когда Сергей ушел, он, доев третий бутерброд, заварил себе чай и сел рассматривать схемы, которые он нарисовал по поступившей от дамочек из соответствующих учреждений информации. Получалось интересное кино. Все тринадцать квартир были оформлены на трех человек: две – на сотрудника церкви, а шесть и пять, соответственно – на местного предпринимателя и его дочь. Причем все квартиры сдавались в наем прихожанам церкви, которые были сначала там прописаны, а затем, кроме тринадцатой квартиры, выписаны, в связи со смертью. После выписки убитых жильцов, естественно, никто не мог претендовать на жилье, о чем и говорила Лида. Спиричев! – опять крикнул Стрелков, но уже добрее, так как голод прошел.

– Да, товарищ капитан!

– Быстро, начальника налоговой ко мне! И кого-нибудь из отдела по борьбе с экономическими преступлениями.

Через десять минут Стрелков, объяснив пикантность ситуации, просил быстро подготовить полное досье на Григория и Екатерину Бакулиных.

– За какие такие «шиши», в течение полгода эта парочка приобрела одиннадцать квартир? У нас что, город стал перспективным, чтобы предприниматели стали вкладываться в жилье?

– Нет! – отвечали ему приглашенные сотрудники.

– Тогда в чем дело? До конца дня с полным досье ко мне.

– Не успеем, товарищ капитан, – робко возразил старший лейтенант.

– У меня рабочий день заканчивается в двадцать четыре часа. А следующий начинается в ноль часов. Исполнять! Я жду, – резко приказал Стрелков, прекрасно понимая, что превышает полномочия. – При неисполнении моего приказа в срок, я буду вынужден немедленно доложить генералу.

– Сергей! – крикнул Стрелков в открытую дверь, когда кабинет опустел.

– Вызывали, товарищ капитан?

– Садись! Скажи, а в разговоре с жильцами сегодня, или раньше, нигде не проскакивала у тебя фамилия Вакулина?

– Ну как это не проскакивала? Она каждый день у меня проскакивает, Игорь Витальевич!

Стрелков от неожиданности выронил ручку.

– Вакулина Катя – моя невеста, вы же знаете. А Григорий Андреевич – ее отец, – улыбка полная недоумения повисла на лице Фартовина.

– Та-ак! А ну-ка, орел, вспоминай, когда ты их в последний раз видел?

– Сегодня, три часа назад, у меня на квартире. Они приходили к нам с Лидой, ой, Лидией Васильевной мирить нас с Катей.

– Ну, и?

– Мы помирились, и сегодня они меня и мою тетю, тетю Лиду, пригласили на званый ужин в двадцать ноль-ноль. А что?

– А то, что тут к месту, куда вас пригласили. Вести себя исключительно вежливо, и не вздумай хоть… – он замер с открытым ртом, затем глянул на часы и скомандовал, – быстро домой, привести себя в порядок и прибыть с тетей… чем-то обидеть невесту и хозяев, понял?

– Да, понял, я, понял, только объясните мне, в чем дело?

– А дело в том, что сегодня после ужина вы звоните мне и я приду к вам, чтобы вы мне все рассказали.

– Товарищ капитан, вы меня пугаете.

– Не дрефь, лейтенант! – и, глянув на испуганного Фартовина, продолжил, – чего задрожал? Давно я на свадьбах не был. Возьмешь посаженным отцом, а?

– Возьму, только о свадьбе еще не было разговора.

– А ты заведи, и скажи, что если бы была отдельная квартира, то давно бы уже женился на Кате.

– Да вы что, товарищ капитан?

– Выполнять, Эраст Петрович! Это приказ! Остальное потом расскажу! Кру-гом! Бегом марш!

Концовку я дослушивал на работе, так как уснул теперь я. Не скажу, что мне было не интересно, но хорошее вино, тихий голос жены и сытный ужин сделали свое грязное дело. Домой после работы возвращался злой, как Стрелков, которого подло обманули. «Лишь бы не сорваться, лишь бы не сорваться!» – повторял я до самой входной двери. Дверь гостеприимно распахнулась и…

На пороге меня встречала жена в шикарном пеньюаре, который говорил все за нее. Мы не стали выяснять отношения и, по обоюдному согласию, ужин походил у нас сегодня «после того». Стол был скромен и без вина.

– Я так понимаю, что «хэппи энда» мы и сегодня не дождемся?

– Дорогой, я так устала, что, может быть, сегодня сделаем выходной?

– Что, вдохновение пропало?

– Нет, просто «киска» хочет ласки и «муркаться».

– «Киске» бы не мешало за вчерашнее надавать по попке!

– Ну, не злюкайся! Я просто не хотела портить такой прекрасный ужин, да и ты бы меня не понял, а теперь все на свои места встало!