Андрей Шаргородский - Женские слёзы - двести пятьдесят оттенков мокрого (сборник)

– Лида, вы не хотели бы прогуляться со мной? Так сказать, на свежем воздухе.

– А что уже от меня какие-то секреты? Так бы и сказали, я бы погулял часок, не маленький, – обиделся Сергей.

– Нет, Сережа, ты тут не причем, просто действительно хочется прогуляться на свежем воздухе, – спокойно ответил Стрелков, – а ты, согласись, не лучший вариант для этого.

– Да, Игорь Витальевич, я буду готова через пять минут, – Лида кинулась в свою комнату.

– А вот теперь давай спокойно рассуждать, – Стрелков предложил ей взять его под руку. – Все как в учебнике пятого класса. Сергей сегодня встречался с этим ветераном, Дмитрием Степановичем Тушевым, который живет в интересующей нас квартире, по улице Кирова. Тот ему намекает, что у него большой конфликт с людьми из церкви из-за недвижимости и денег. Причем ветеран этот уже ни на кого не надеется и обреченно ждет своей участи. Через несколько часов владелец этой квартиры, Вакулин Григорий Андреевич, приходит к Сергею и умоляет помириться с его дочерью, Катей, чтобы поженить их. Вечером, вы идете к ним в гости, и, по моему и твоему совету, Сергей там разыгрывает спектакль по поводу квартиры и даты свадьбы. В результате имеем все основания говорить о том, что нам намекнули, что тринадцатого они уберут Тушева, и квартира для сотрудника милиции будет свободна. Где они с дочерью причастного к убийству старика, будут жить долго и счастливо. Это что? Они нас или за дураков считают, или все намного сложнее.

– Например, – подхватила Лида, – вы ничего не предпринимайте, а мы вашего Сереженьку в лучшем виде оформим на безбедное существование.

– Нет, ну это уже свинство, так думать о наших доблестных органах. Или это уверенность в том, что вверху сделают так, чтобы все так и случилось?

– Не знаю, Игорь, – она остановилась и, приблизившись к нему, прошептала, – я так устала, хочется лечь и ни о чем не думать, хотя бы на несколько часов освободиться от всего этого.

– Лида, я, конечно, понимаю наглость моего поступка, но мы сейчас стоим перед моим домом, где нас ждет горячая чашечка кофе с коньяком и бутербродики с маслом и осетриной. Зайдем?

– Только одно условие! Ни слова о работе!

– И они, конечно переспят! – заключил я.

– Нет, они будут стихи Лермонтова до утра читать! – парировала жена. – Это так просто, что вам мужикам не понять.

– Да, это для вас, оказывается, очень просто: соблазнить молодого парня, заморочить ему голову, потом посватать его тут же с другой и, поняв, что ты выполнила свою трудную миссию на Земле, прыгнуть в постель к другому.

– Все не так, все намного сложнее.

– Что сложнее, дорогая? В народе давно уже придумали имена такому поведению женщины, самое приличное из которых – распутство. И ты, пропагандируя подобный образ личной жизни высокопоставленного сотрудника правоохранительных органов, еще смеешь утверждать, что это произведение очень понравится всем?

– Да, особенно женщинам!

– Только за то, что можно мужиков менять как перчатки?

– Ладно, милый, что мы ссоримся по пустякам? Если ты так буйно будешь реагировать на мои фантазии, я не буду заканчивать.

– Нет, не обижайся, я просто рассуждаю, поэтому давай доживем до завтра и может быть, дождемся хэппи энда?

– Ой, не знаю, не знаю, что мне дальше с ними делать? – закатила глазки моя ненаглядная, – но, ладно, до завтра что-то придумаю, отбой?

– Отбой!

Предчувствуя, как моей ненаглядной жене надоело каждый вечер выдумывать продолжение этой истории, я все-таки решил прикупить домой парочку бутылочек ее любимого шампанского. Так, на всякий случай. Такие произведения пишутся не неделями, а месяцами. Для этого опытные писатели разрабатывают целые схемы, с предполагаемым ходом событий. Все должно быть просчитано до мелочей, а тут, простая домохозяйка, со своими красивыми шмотками в голове, конечно, не может полностью соблюдать законы жанра и все его хитрости, о которых она даже не догадывается. Логический ход событий и развитие сюжета, а также дедуктивный метод Шерлока Холмса позволили мне установить, что сегодня будет конец. Конец, который будет стряпаться на скорую руку, чтобы быстрей закончить. Многие маститые авторы часто страдают этим. Пишут, пишут, все вроде интересно и красиво, тебя захватывает, а тут – бац! И конец! Все смазывается, и читатель в недоумении так и не получает того удовольствия, на которое рассчитывал.

С этими рассуждениями я доехал домой. Жена, опять же по закону жанра, решила тянуть паузу до конца. Вялотекущий ужин, полное безразличие к тому, что должно за этим последовать, выдавало в ней хорошую актрису, которая все-таки чуть-чуть переигрывала. Кое-как «дотянули резину» до кабинета и, рассевшись по своим местам, приступили к вошедшему уже в привычку действу.