Юрий Согрин - Школяры

– Нет, Валера, всё пока. Спасибо, и иди в коридор.

Прибежала школьный врач Диана Вениаминовна.

– Ой-ой-ой, – не то запричитала, не то задумчиво протянула она. – Как же это тебя угораздило?

– Упал я, – стуча зубами, выдавил Юрка.

– Ну, давай, пойдём в больничку. Здесь я тебе ничем помочь не смогу. – И, обернувшись к учительнице, тихо продолжила: – Позвоните к ним домой, у них телефон есть, пусть родители придут за ним в больницу.

На Юрку накинули пальтишко, на голову надели шапку, и, осторожно поддерживая под руки – Диана Вениаминовна с одной стороны и подоспевший физрук Сергей Максимович с другой, потихоньку повели Юрку в стоящую рядом со школой поликлинику.

В поликлинике их уже поджидали предупреждённые кем-то по телефону главврач Михаил Васильевич и другой медперсонал.

– Ну-ка, ну-ка, показывайте героя, – с доброй улыбкой вышел вперёд Михаил Васильевич. – О-о, серьёзненько тебе досталось. Больно?

Юрка отрицательно покачал головой.

– Ну, и хорошо. Молодец! Сейчас мы тебя подремонтируем. – И, обернувшись к медсестре, добавил: – Готовьте операционную и маску.

С Юрки сняли верхнюю одежду, завели в какой-то сверкающий белизной и чистотой кабинет, уложили на стол. Его вовсю била дрожь, скорее, не от боли, а от испуга, от ощущения чего-то нового, доселе непознанного.

– Ну, успокойся, – тихо взяла его за руку медсестра, мать Витьки Ляпцева, – не бойся, всё будет хорошо. Михаил Васильевич у нас врач хороший. Давай, ты немного поспи, а мы твою руку полечим. Ты считать-то умеешь?

– Д-да, – выдавил из себя Юрка.

– Вот и хорошо. Считай вслух и громко, до скольки сможешь.

С этими словами на лицо Юрки положили чем-то смазанную марлевую маску.

– Один, два, три, – забубнил Юрка, но на цифре «семь» голова его закружилась, и он, словно провалился куда-то.

Сколько потом прошло времени, Юрка не знал, но, наверно, много, потому что, когда вдруг проснулся, он увидел, что над его рукой склонилось уже два дяденьки доктора, безуспешно пытавшихся вправить его вывихнутый палец на место. Что-то у них не получалось. Юрка пошевелился.

– В чём дело? – строго спросил Михаил Васильевич. – Почему больной шевелится? Повторите наркоз!

И Юрка снова погрузился в глубокий сон. Потом он проснулся. Голова ещё кружилась, и всё время тошнило.

– Ну, вот, подлечили тебя. И ничего страшного, – смахнув со лба обильный пот, заговорил с Юркой Михаил Васильевич, увидев, что тот приходит в себя. – Сейчас папка тебя домой на лошадке отвезет, и давай, выздоравливай.

В дверях операционной, действительно, переминался с ноги на ногу встревоженный Юркин отец.

– А мама где? – тихо спросил Юрка.

– Да здесь она, в коридоре. Где ж ей ещё быть.

Отец закутал Юрку в тёплый тулуп и на руках отнёс в короб саней. Мать шла следом за ними, не проронив ни одного слова.

Дома за Юркой все ухаживали, жалели его. Сёстры то пить предлагали, то подушку ему поправляли. Даже маленький Сашка старался особо не надоедать ему своим лепетаньем. Прошёл день, наступила ночь. Назавтра мать строго наказала Юрке:

– Лежи, лечись. И чтоб по дому не скакал! Что надо будет – попросишь.

И потянулись скучные дни Юркиного выздоровления. Рука была загипсована, но это была левая рука, а правой Юрка мог свободно и кушать, и писать. К нему постоянно забегали одноклассники, заносили домашнее задание. И Юрка практически не отставал от школьной программы. Но сидеть одному дома было невыносимо. Он подолгу просиживал у окна и смотрел, как ребята пробегали то в школу, то из школы, издалека помахав ему рукой. Он перечитал все книги, какие были дома и какие по его просьбе приносили из библиотеки сёстры. Он переслушал, казалось, все радиопередачи…

Выздоровление затягивалось. Всё-таки рука была повреждена очень сильно. Юрке уже два раза снимали гипс, но, всё хорошо проверив, накладывали его по новой. Однако всему, рано или поздно, приходит конец. Кончилась и эта чёрная полоса в Юркиной жизни. Гипс сняли окончательно, и ему разрешили посещать школу. Радости не было конца.

Но вот дружба с Генкой как-то угасла. После всего случившегося Генка с родителями приходили к Юрке домой, извинялись. Но, несмотря на это, мать предупредила Юрку:

– Чтоб ноги этого оболдуя у нас больше не было!

Нет, Юрка с Генкой не ругались и в школе по-прежнему были друг с другом «на дружеской ноге». Но той прежней крепкой дружбы, длившейся целых полгода, как-то не стало.