Джон Кутзее - Школьные дни Иисуса

Однако слон ночью убрел вместе с троном, и никто не знал, где его искать. «Идем, – сказал рыбак своей невесте. – Пойдем пешком». Но невеста отказалась. «Царицы не ходят пешком, – обиделась она. – Я хочу ехать, как царица, на un palarfén blanco , со свитой служанок впереди, чтоб били в бубны».

Дверь открывается, в комнату на цыпочках входит Дмитрий, за ним – Давид. Алеша прерывает чтение.

– Заходи, Давид, – говорит Ана Магдалена. – Алеша читает нам историю рыбака, который мог бы стать царем.

Пока Давид садится рядом с ней, Дмитрий сидит на корточках в дверях, фуражка в руке. Ана Магдалена хмурится и резко машет ему рукой, чтоб вышел, но он не обращает внимания.

– Продолжай, Алеша, – говорит Ана Магдалена, – и слушайте внимательно, дети, потому что когда Алеша дочитает, я вас спрошу, что вы поняли из истории рыбака.

– Я знаю ответ, – говорит Давид. – Я уже сам эту историю прочел.

– Ты, может, ее и прочел, Давид, а мы все – нет, – говорит Ана Магдалена. – Алеша, продолжай.

– «Ты моя невеста, ты должна мне покоряться», – сказал рыбак. Девушка высокомерно тряхнула головой. «Я – царица, я не хожу пешком, я езжу на un palafrén », – повторила она.

– Что такое palafrén , Алеша? – спрашивает кто-то из детей.

– Palafrén – это конь, – говорит Давид. – Правда, Алеша?

Алеша кивает.

– «Я езжу на un palafrén ». Царь молча отвернулся от невесты и удалился. Много миль шел он, пока не пришел в другую деревню. Селяне собрались вокруг него, дивясь его короне и парчовому платью. «Смотрите, я – царь мира, – сказал рыбак. – Несите мне еду, ибо я голоден». – «Мы принесем тебе еду, – ответили селяне, – но если ты царь, как сам говоришь, где твоя свита слуг?» – «Мне, чтобы быть царем, свита слуг не нужна, – сказал рыбак. – Вы что, не видите у меня на голове корону? Делайте, как я велел. Несите мне угощение».

Селяне над ним посмеялись. Не угощенье они ему принесли – они сбили корону у него с головы, содрали с него парчовое платье, и предстал он пред ними в скромном наряде рыбака. «Да ты самозванец! – вскричали селяне. – Ты просто рыбак! Не лучше нас! Иди откуда пришел!» И били его посохами, пока он не удрал. Вот так заканчивается история о рыбаке, который мог бы стать царем.

– Вот так заканчивается история, – эхом повторяет Ана Магдалена. – Интересная, дети, правда? Чему, по-вашему, из нее можно научиться?

– Я знаю, – говорит Давид и улыбается ему, Симону, уголком рта, словно говоря: «Видишь, какой я тут, в Академии, умный?»

– Ты, может, и знаешь, Давид, но это потому, что ты эту историю читал раньше, – говорит Ана Магдалена. – Давай дадим другим детям попробовать.

– Что случилось со слоном? – Говорящий – младший Арройо.

– Алеша, что случилось со слоном? – говорит Ана Магдалена.

– Слона унесло в небо громадным вихрем и вернуло в его лесной дом, где он потом жил долго и счастливо, – невозмутимо говорит Алеша.

Они обмениваются взглядами. Впервые ему кажется, что между ними – между директорской алебастрово-чистой женой и красавцем воспитателем – что-то происходит.

– Что мы поняли из истории про рыбака? – повторяет Ана Магдалена. – Хороший человек был рыбак или плохой?

– Он был плохой человек, – говорит младший Арройо. – Он бил слона.

– Это не он бил слона, а его невеста, – говорит старший Арройо, Хоакин.

– Но он ее заставил.

– Рыбак – плохой, потому что он был себялюбивый, – говорит Хоакин. – Он думал только о себе, когда три желания загадывал. Должен был думать о других людях.

– Значит, что мы поняли из истории про рыбака? – спрашивает Ана Магдалена.

– Что мы не должны быть себялюбивыми.

– Согласны, дети? – говорит Ана Магдалена. – Мы согласны с Хоакином, что эта история предупреждает нас не быть себялюбивыми, что, если будем себялюбивыми, наши соседи выгонят нас в пустыню? Давид, ты что-то хотел сказать.

– Селяне были неправы, – говорит Давид. Он поглядывает по сторонам и вызывающе вздергивает подбородок.

– Объяснись, – говорит Ана Магдалена. – Приведи доводы. Почему селяне неправы?

– Он царь. Они должны были перед ним склониться.

От Дмитрия, сидящего на корточках у двери, прилетают медленные хлопки аплодисментов.

– Браво, Давид, – говорит Дмитрий. – Сказано мастером.

Ана Магдалена хмурится на Дмитрия.

– У вас разве нет обязанностей? – говорит она.

– Обязанностей перед статуями? Статуи мертвые, все до единой, они сами за собой приглядят.

– Он был ненастоящий царь, – говорит Хоакин, который, похоже, набрался уверенности. – Он был рыбаком, который прикинулся царем. Так сказано в истории.