Филимон Сергеев - Идущий от солнца

– Очень жаль, Иван, что ты не научился пользоваться своим лицом, – неожиданно перебил его Молчанов, – глядишь и отсидел бы поменьше, и здоровья было бы побольше, – он словно прочитал мысли Ивана. – Я тебя не видел несколько месяцев, и, по-моему, ты сильно сдал, – с тревогой и с каким-то щемящим душу состраданием тихо сказал он и раскупорил еще одну бутылку виски. – Не сетуй, дружище, на меня. Ты думаешь, я не хочу встретиться с душами своих предков? Еще как хочу! Хотя бы пообщаться с ними. Хотя бы рассказать им о своих печалях, радостях. Ведь им наверняка интересно узнать, что происходит сейчас в России, какие флаги висят на улицах, сколько стоит в магазине один килограмм красной рыбы, которую они ели с детства, почти даром, чередуя ее с другой северной пищей, солеными груздями и рыжиками. А то, что я, Ваня, ни разу не появился у космического родника, в этом не моя вина…

– А кого? – неожиданно грубо спросил Иван и опять потянулся за сигаретой.

– Вина моей чести, думка о тех людях, которым я, как воздух, нужен. Ты знаешь, что я кормлю пять тысяч человек!?

– Первый раз слышу!

– Я тебе не говорил об этом, но сегодня скажу. Не говорил, потому что я не люблю жаловаться на то, что зависит от меня. Но чем больше я занимаюсь бизнесом, тем все больше и больше возникает проблем, которые от меня не зависят. – На этот раз он сам разлил крепкий напиток и откуда-то из потайного кармана достал три плитки шоколада фабрики «Красный Октябрь».

– Или ты еще хочешь ананасов? Я могу принести.

– Спасибо, Александр Тимофеевич. Ваше бескорыстное внимание меня наводит на мысль, что люди все-таки сближаются и становятся терпимыми друг к другу по духовным и нравственным признакам, а не материальным. Ведь я рядом с вами загнанный в угол, бесправный зэк.

– Это очень хорошая мысль, Ваня. Я предлагаю выпить за нее, только опять по чуть-чуть.

– Давайте выпьем.

– Ну, будь здоров, Иван Петрович. Твои мысли, фантазии очень симпатичны мне. Таким, как ты, я был в поселковой школе в седьмом классе. Мысли о человеческом призвании, благородстве, совести, верности часто посещали меня в школе. Особенно мысли о Родине.

– А теперь?

– Давай сначала выпьем за твою нравственную мысль. И дай бог, чтобы она осуществилась хотя бы на другой планете.

Они выпили, после чего Молчанов, закусив шоколадом, молча подошел к вертолету.

– Если исходить из духовных нравственных принципов, дорогой мой Иван Петрович, – тихо, почти нежно, сказал он, – то я просто обязан подойти к тебе сейчас и дать по шее… А если этих принципов между нами не существует, то я должен вызвать эксперта, чтобы он осмотрел ту вмятину, которую ты сделал на вертолете и наложить на тебя штраф. Штраф, судя по деформации дюраля, будет в районе трех тысяч долларов. У тебя такие деньги есть? Или у тебя есть только таежные кулачища и темперамент одичавшего лешего?

– Извините, Александр Тимофеевич! – сразу взмолился Иван. – Марья Лиственница, как хвост, прицепилась. Не удержался. Стукнул.

– Ладно-ладно, Иван. Не переживай из-за ерунды, но ты все равно должен знать и рассказать инопланетянам о том, что с Россией все будет в порядке, хотя менталитет отдельных субъектов все сильнее и сильнее атомизирует ее.

– Каким образом?

– Коррумпируют черти без стыда и совести! Так изворотливо и нагло, что концов не найдешь. Приходится закрывать рестораны, магазины и даже автозаводы. Вот этот вертолет я хочу купить. Я знаю, сколько он стоит и кто его продает. Но это теоретически, виртуально. На практике каждая его деталь золотой окажется.

– Почему?

– Потому что хозяин его – тоже виртуальная и, может быть, даже подсадная личность, живущая в аномальном измерении, у которого столько же пайщиков или хозяев, сколько болтов в летающем аппарате. И всем потом, когда основная сумма будет выплачена мною, придется еще дать. Иначе подметные письма, угрозы. И часто доходит не только до суда, но и стрельбы из навороченных джипов. А в суде тоже нужны деньги. Изворотливость всех известных обезумевших коррупционеров часто непредсказуема, абсурдна, как и жизнь их разрушительная, несущая горе, апокалипсис. Так и передай своим братьям-пришельцам. Еще передай им нашу русскую литературу и часть произведений древнегреческих философов. Сейчас я схожу за книгами, а ты пока подумай, что еще подарить им.

Солнце как будто разрумянилось от слов русского предпринимателя, надеявшегося только на свои силы. Со стороны этот человек, может быть, и вызывал настороженность, граничащую со страхом, но Иван Петрович не сомневался в духовной чистоте этого человека, хотя всегда благодарил не Создателя, пославшего ему такого сердечного товарища, а окололунную орбиту человеческих душ.