Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

Дабао быстро стал мастером в новом деле. У него были великолепные спортивные задатки, а особые умения для охоты и баскетбола были похожи: бег, прыжки, преследование, захват – о них и говорить не стоило. Самым важным было умение брать цель и поражать ее, но ему и это давалось несложно. Он круглый год таскал отливки, отчего руки стали сильными и уверенными, а зрение обострилось, потому что все время приходилось, прищурившись, смотреть на искры. Попрактиковавшись пару раз, он выработал и способ вести дичь. Если в небе пролетала птица или по земле кралось дикое животное, ему достаточно было выбрать цель, и тогда никто уже не мог уйти. В тех редких случаях же, когда он промахивался, на помощь приходил Слепыш.

Слепыш оказался по-настоящему славным помощником на охотничьем угодье. Он был сообразителен, быстро бегал, обладал неистощимой энергией и неукротимым рвением. Стоило ружью Дабао выстрелить, Слепыш со свистом стартовал следом за пулей. Спустя какое-то время он радостно возвращался, держа в зубах фазана (или зайца, или горлицу, или франколина). В городе постепенно появились группы охотников, они украдкой пускали в дело пневматические ружья, мелкокалиберные винтовки и даже «тип 54» [87], и дичи на Цырловом кряже становилось все меньше. Иногда можно было бродить весь день по горам и вернуться без добычи. В такие моменты Слепыш пускал в ход еще один свой талант: помогал Дабао отыскать дичь, а затем отвечал за гон. В такие моменты он выглядел очень возбужденным, то и дело запрыгивал в кусты, ветвящиеся вдоль тропинок, и спустя какое-то время выпрыгивал обратно уже из зарослей далеко впереди, медленно водил носом по земле и вновь нырял в кусты. Внезапно откуда-нибудь раздавалось громкое «Гав!», Дабао быстро вскидывал ружье на плечо, и в тот же миг из зарослей ввысь взлетал фазан. Вслед за звуком выстрела подбитый фазан падал на землю. Иногда бывало и так, что Дабао даже не приходилось утруждать себя стрельбой: Слепыш просто вцеплялся в зайца и тихо приносил к ногам хозяина, к его радостному удивлению. В такие моменты Дабао действительно был удивлен и рад. Каждый раз он возвращался с охоты не с пустыми руками и считал, что это добавляло ему веса и престижа.

Дабао ходил в горы раз в десять дней или в две недели. Охота стала его главным занятием в свободное от работы время. Частые подъемы в гору закаляли его здоровье и укрепляли тело. А в горах шелестели деревья, цветы и травы, ввысь вздымались мощные, извилистые и такие огромные скалы, ветер был пронзительным и мощным, вода – прозрачной и теплой. С наступлением зимы, после одного-двух снегопадов, все это бесчисленное множество деревьев и бесчисленное множество горных пиков превращались в снежно-ледяной мир, где куда ни глянь – везде белым-бело, словно бескрайнее пространство человеческой души. Резкий звук выстрела, снежинки падают одна за другой, ложась на голову и тело морозным пухом, а некоторые попадают за воротник, мгновенно пробирая холодом до костей. Дабао втянул голову в плечи, согнулся, внезапно слепил снежок и раздавил его о голову Слепыша. Слепыш гавкнул и подпрыгнул на три чи.

Дабао с хохотом упал на заснеженную землю.

У него давно уже не было так легко и радостно на душе.

Дело его шло стабильно, доход неизменно возрастал, в дом один за другим купили телевизор, холодильник и стиральную машину, жизнь ощутимо наладилась, на столе всегда были рыба и мясо, а время от времени можно было позволить себе выпить вина. Большезадую Тан Хунвэй, как и ожидалось, и живот не подвел: спустя год после свадьбы она родила ему толстенького «щеночка», а спустя еще два года втайне [88]родила девочку. И сын, и дочь были здоровы и благополучны, и Дабао был очень доволен.

Дабао растолстел.

Дабао сделал нечто, потрясшее весь город.

Он отлил четыре огромных котла. Котлы были большие, высотой три с половиной чи, диаметром пять чи, и зараз в них можно было сварить шестьсот цзиней свиного фуража.

Котлы предназначались для Поросенка.

Раньше Поросенок вполне себе благополучно работал на заводе электромеханического оборудования, но завод обанкротился, и Поросенка сократили. Он был так молод, что, конечно же, захотел найти другую работу, однако не желал больше батрачить на других и рассчитывал самому стать начальником. Имея на руках сумму в несколько десятков тысяч юаней, которую ему выплатили за увольнение, он обдумал несколько вариантов и в конце концов остановился на мысли открыть экологическую свиноферму. Заниматься ею он планировал с размахом: собирался сперва вырастить сотню голов свиней, а затем расширить поголовье до тысячи и в течение года – до десяти тысяч. Это был весьма дерзкий план, но он укрепился в своем решении и отправился к Чжун Хайжэню. Заместитель начальника уезда, разумеется, эту идею всеми силами поддержал, быстро выделил ему землю под строительство свинофермы, договорился с банком о ссуде, вызвался договориться с рисовым заводом, чтобы те в срок поставляли на свиноферму рисовую мякину, к тому же велел волостному правительству в нужное время поставлять листья сладкого картофеля, однако, когда речь зашла о конкретных поставках оборудования для свинофермы, обозначилась проблема: что делать с котлами для варки фуража? О ста свиньях еще можно было говорить, но если расширяться до тысячи и десяти тысяч, то проблема становилась непреодолимой. Поросенок решил подойти к решению радикально и выплавить несколько больших котлов. Он обращался на несколько литейных заводов, но там хоть и рады были бы помочь, да не могли ничего предложить.