Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

Доли криво усмехнулась и многозначительно произнесла:

– Хоть ты и занимаешься продажами, но остался хорошим человеком.

Потом Доли наперегонки со мной оплатила счет, усугубив мое чувство вины. Изначально я планировал подкинуть Доли до дома, но она приехала на своем «мини-купере». Глядя, как Доли исчезает под покровом ночи, я и не думал, что мы простились навеки. Вскоре Доли умерла от распространившегося на другие органы рака. Только тогда я понял, почему она ушла с работы, поговаривали, что она перестала лечиться и вскоре отправилась в царство мертвых, чтобы там вновь воссоединиться с отрезанной грудью. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что смерть Доли как-то связана со мной, а конкретнее – с тем, что я ее тогда бросил.

У меня начались серьезные неприятности. После того как мне отдали в качестве клиента компанию «Fox», мои продажи стали равны нулю, я неоднократно приглашал обедать тамошних менеджеров, но ни о чем с ними так и не договорился; девицы без конца брали отгулы, парни вели себя слишком сдержанно, в итоге мне с огромным трудом удалось договориться с двумя, но потом они в самый ответственный момент передумали, и я попал в переплет. Я напоминал маленький черный мячик, катавшийся туда-сюда по огромному полю компании «Fox». Раздавал визитки направо и налево, а пообщаться удавалось только с парой покупателей из мелких отделов. Вы непременно мне посочувствуете, я был всего лишь одним из бесчисленных продажников, которые ежедневно пытались до них достучаться. Через пару дней я звонил, а меня спрашивали: «Джейсон? А который?» Мне приходилось описывать, какой я высокий, белокожий и интеллигентный с виду. Тогда я с горечью обнаружил, что время, когда люди меня запоминали, прошло. Смерть Доли принесла мне небывалые убытки.

Некоторые сотрудники нашей фирмы тайком злорадствовали, особенно нежные девицы. Я, женатый мужик за тридцать, в их глазах был стариканом, которому пора на свалку. Вынужден признать – это их мир. Торговля за наличный расчет и правда больше подходит молодым, чем дальше, тем хуже получалось угнаться за ритмом этой торговли, изменения в моем организме тоже происходили стремительно: спина согнулась, пальцы скрючились, словно они постоянно нависали над клавиатурой. Хотя в голове хранилось несколько тысяч разных моделей электроники с ценами, но все без толку. Я приготовился пасовать перед трудностями и планировал сам сообщить Эрику о своем увольнении, чтобы сохранить лицо, поэтому, когда Брехун вызвал меня в свой кабинет, я перехватил инициативу и вручил ему заявление об увольнении по собственному желанию.

Эрик ошарашенно смотрел на меня, а я спокойно улыбался, всем своим видом демонстрируя, что обо всем хорошенько подумал. И тут настал мой черед удивиться. Эрик сообщил:

– Мы тут обсуждали вопрос твоего карьерного продвижения, в следующем году планируется открытие отделения в Чанша, и учитывая твой богатый опыт, мы хотели сделать тебя его начальником.

Не дожидаясь моего ответа, он с сожалением понурил плечи и развел руками. Типичный для него жест. Обычно в такие моменты вместе с плечами опускались и уголки губ. После этого Эрик от щедрот налил мне чашку дорогого чая «Тегуаньинь».

Внезапно я взбеленился и принялся браниться про себя. Если фирма планировала повышение, почему мне ничего не сказали? Я оперся о стол Эрика обеими руками, подался вперед и заскулил. Возникло ощущение, что надо мной издеваются.

Далее Эрик участливо сообщил:

– Уход такого ценного сотрудника – большая потеря для фирмы. Вечером приглашаю тебя на ужин вместе с коллегами. Все мы, продавцы и покупатели, соберемся проводить тебя.

Я услышал, как внезапно закапали слезы. Брехун сказал:

– Ну, не надо так. Это правило. Каждый раз, когда уходит сотрудник, который внес вклад в работу, компания устраивает проводы, ведь кадры – наше все.

Я смущенно выдавил из себя какие-то слова благодарности, голос прозвучал так пискляво, что от испуга я разжал пальцы и нечаянно облил Эрика чаем. Он благородно отмахнулся, мол, ничего страшного.

Я вернулся за рабочий стол, хотел скопировать кое-какие материалы, но компьютер уже запаролили, а в нем осталась вся моя клиентская база. По правилам, я в течение трех лет не имел права работать на конкурентов.

Фирма действовала так прямо и решительно, не похоже, чтобы я был для них ценным сотрудником, и я волей-неволей усомнился в том, что Брехун говорил правду. В конце концов я потребовал открыть мне доступ к личным файлам; Брехун, тщательно обдумав это, согласился, но под присмотром нашего компьютерщика, поэтому я в смешанных чувствах скопировал только пару ничего не значащих фотографий.