Эмбер Смит - Такой я была

– Я не несчастна. И не хочу, чтобы ты была несчастной. Как тебе вообще такое пришло в голову?

– Нет, хочешь! И вечно утягиваешь всех в свою трясину! Но я больше не буду это терпеть! С меня хватит, слышишь? Вперед, будь несчастной, если тебе так хочется, но только меня не трогай, ясно? Мы с Камероном любим друг друга, я счастлива, а ты ведешь себя так, словно это что-то плохое, и ведешь себя так, будто я дура какая-то!

– А может, это и так. Только жалкая дура позволит парню полностью контролировать свою жизнь! – кричу я и чувствую, как кровь приливает к каждой клеточке тела.

– Сама ты жалкая! Пусть лучше в моей жизни будет кто-то, кому я небезразлична, чем… – К счастью, она замолкает, так и не сказав то, что хотела – то, что уже давно вертелось у нее на языке.

– Давай, Мара, договори! Чем что?

– Сама знаешь, – выплевывает она. – Ты-то о своих парнях забываешь, просто приняв душ! И кто из нас жалок?

Я ухожу, не успев осознать смысл ее слов, и хлопаю дверью так сильно, что плечо хрустит.

Весь день мы не смотрим друг на друга и не разговариваем. Проходит суббота – ничего. Она звонит в воскресенье. Я не беру трубку, включается голосовая почта, и я сразу прослушиваю сообщение:

«Привет. Это я. Прости, пожалуйста, что забыла про твой день рождения. Может, ты права, и я хреновая подруга. Прости за все, что я тебе наговорила. И за свой тон. Но все действительно так, Иди. И нам, наверное, нужно об этом поговорить. Перезвони, когда получишь сообщение. Пока».

В понедельник иду в школу пешком и прихожу слишком рано. Времени еще полно, и я решаю разобраться в шкафчике. Потом за спиной слышатся шаги, и, даже не оборачиваясь, я понимаю, что это Мара. Притворяюсь, что ее не вижу, хотя, кроме нас двоих, в коридоре никого.

– Привет, – говорит она и встает рядом. – А я за тобой заезжала. Твоя мама сказала, ты рано ушла.

Я молчу и просто продолжаю перебирать листки бумаги, накопившиеся на дне шкафчика.

– Мы теперь не разговариваем? – резко спрашивает Мара.

Я поворачиваюсь.

– Думала, ты мне позвонишь, – продолжает она. – Ты получила мое сообщение?

– Да, – отвечаю я.

– Значит, нарочно не перезвонила?

– Я не на такое извинение рассчитывала.

– А тебе не кажется, что ты тоже должна передо мной извиниться?

Мы стоим, скрестив руки, и обе ждем, пока заговорит другая.

– Ладно, прости за то, что я тебе наговорила, – выпаливаю я. – Я вовсе не считаю тебя жалкой дурочкой из-за того, что ты с Камероном. И хочу, чтобы ты была счастлива. Честно. Просто… ты очень меня обидела.

– Иди, я знаю. Мне так стыдно за все, что у меня вырвалось. Я просто тревожусь за тебя, понимаешь? А то, что забыла про день рождения – так я самая ужасная дура в мире! Как я могла забыть? До сих пор поверить не могу.

– Да ладно. Ничего страшного. Это я взорвалась.

– Нет. Я повела себя просто ужасно. Это непростительно.

– Простительно, – отвечаю я. – Раз в семь лет поссориться можно. Давай так: я прощаю тебя, а ты меня.

– Договорились. – Мара улыбается.

– Так расскажи, – я знаю, что она умирает от желания поделиться со мной, – как все прошло?

Она вздыхает, прислоняется к шкафчикам и мечтательно смотрит в потолок.

– Потрясающе. Это было так здорово, Иди, правда. Никогда не думала, что буду испытывать к кому-то такое… Но здесь не хочу об этом говорить. Давай смоемся, пока нас не увидели? Позавтракаем где-нибудь и сделаем вид, что опоздали. Я угощаю, ладно?

Я захлопываю шкафчик.

– Достаточно было сказать «давай смоемся», – смеюсь я. Мы бежим к ближайшему выходу.

Кейлин приезжает на день Благодарения, как и планировал. Он пытается делать вид, что между нами все в порядке, но мы оба понимаем, что это не так. После ужина в пятницу он подходит к двери моей комнаты и стучится. Заглядывает внутрь и говорит:

– Так как насчет завтра, Иди? Сходим куда-нибудь вдвоем? Не забыла?

– Давай, – я пожимаю плечами.

– Отлично. – Брат улыбается, но не уходит, а смущенно стоит на пороге. – Я ухожу, так что… – Поднимает руку, машет мне, направляется к выходу.

– Я тоже ухожу, – кричу я ему вслед, как будто у нас с ним соревнование.

Он возвращается.

– Да?

– Да, и что?

– Ничего, – отвечает он и бросает на меня мрачный взгляд. – Будь осторожна, ладно, Иди?

Я закатываю глаза и продолжаю рыться в шкафу, выбирая, что надеть.

Кажется, сам воздух заряжен каким-то весельем, вибрациями, когда мы с Марой, Стивом и Камероном едем на вечеринку. Ее устраивает в общаге друг друга соседа по комнате приятеля, знакомого с двоюродным братом Стива. То есть нас почти пригласили. И это очень здорово, потому что мы все просидели в душных тесных комнатушках с предками больше двух дней и готовы взорваться. А может, я просто сужу по себе. В машине играем в «камень-ножницы-бумагу», чтобы решить, кто будет за рулем. Камерон больше всех тормозит – значит, быть ему трезвым.