Эмбер Смит - Такой я была

Мара так занята Камероном и мечтами об их совместном будущем, что даже не спросила о моих планах на день рождения. Каждый год мы ходим в кафе – только я и Мара. Это традиция. В этом году пойдем в «Фабрику чизкейков», я уже решила, но она пока об этом не догадывается. У меня просто не было возможности рассказать ей об этом. Плавным образом потому, что она не спрашивала.

– Мара, а ты не забыла, что завтра.

– Тс-с-с. – Дежурный учитель мистер Мознер прикладывает палец к губам. – Девушки, прошу. Самостоятельные занятия недаром так называются. Здесь мы учимся, а не болтаем.

– Что ты хотела сказать? – шепотом спрашивает Мара.

– Ничего.

В тот вечер жду, когда Мара позвонит и поздравит меня с днем рождения. Обычно она звонит ровно в полночь, но я все жду и жду, а телефон молчит. Может, она уснула? А может, уже выросла из полуночных поздравлений?

Наутро подхожу к шкафчику и не вижу никаких украшений. Ничего, думаю я, все равно мы уже выросли из традиции украшать шкафчики. Но когда я встречаю ее на математике, за обедом и на самостоятельных занятиях, а еще четыре раза на переменах, она даже не заикается про мой день рождения. Кажется, она забыла. И по дороге домой в ее машине после школы не спрашивает, куда мы пойдем на ужин и во сколько за мной заехать.

– Иди? А я думала, вы с Марой в кафе. – Ванесса вернулась домой и обнаружила, что я лежу на диване. Она откладывает сумочку, ключи и пачку писем, которые держит под мышкой, и смотрит на меня с почти преувеличенным беспокойством. – В последнее время Мара редко заходит. Вы что, поссорились? – Она старается говорить нормальным тоном, но переигрывает и завышает голос. Слишком старается играть роль обеспокоенной матери.

– Нет, просто у нее теперь парень и она с ним круглосуточно.

– Но вы же пойдете в кафе? А то я могу приготовить что-нибудь на ужин. Мне нетрудно.

– Да нет, не надо. Мы идем.

– Здорово. А куда идете? – спрашивает она, перебирая конверты и раскладывая их на две стопки: реклама и счета.

– В «Фабрику чизкейков», – вру я. – У меня купоны на скидку, – это правда, хоть я и не собираюсь их использовать.

– Отлично. – Реклама. Счет. Реклама. Счет. – Смотри, бабушка с дедушкой прислали тебе открытку. О, и тетя Кортни из Финикса тоже. – Она вручает мне красный и розовый конверты. Она всегда уточняет: «тетя Кортни из Финикса», «дядя Генри из Мичигана», «кузина Ким из Питтсбурга» – можно подумать, у меня несколько теть Кортни, дядь Генри и кузин Ким.

Первым открываю розовый конверт. От бабушки с дедушкой. На открытке плюшевый мишка дарит воздушный шарик другому мишке; внутри надпись – «крепкие медвежьи объятия в твой особенный день!» Открытка явно предназначена кому-то не старше пяти лет, но в нее вложен чек на семнадцать долларов и дрожащей бабушкиной рукой приписано: «С семнадцатилетием, Иден». В прошлом году они прислали чек на шестнадцать долларов. В следующем будет на восемнадцать. Тетя Кортни прислала двадцатку. Я благодарно сую ее в карман.

С трудом отодрав задницу от дивана, иду в свою комнату, переодеваюсь и старательно притворяюсь, что готовлюсь к праздничному выходу. А на самом деле понятия не имею, где проведу следующие два-три часа.

– Хорошего вечера, – бросает Коннер из кухни.

– Подожди, Иди! Вдруг ты придешь, а мы уже будем спать? С днем рождения. – Ванесса неуклюже обнимает меня на пороге. – Мы любим тебя, – добавляет она в последний момент.

Хотя бы пытаются. Этого у них не отнимешь.

Но я больше не могу. Мне слишком тяжело.

Оказывается, городская библиотека – идеальное убежище, даже лучше, чем школьная библиотека. Здесь можно сколько угодно ощущать себя отчаявшимся жалким лузером, и никто тебя не осудит.

Я достала телефон. Вот он, лежит передо мной и, кажется, вот-вот зазвонит. Я даже слышу этот звонок в мыслях, предвкушаю момент, когда Мара поймет, как оплошала, и извинится, что забыла про день рождения лучшей подруги.

Рассеянно пролистываю страницы школьных тетрадей. На каждой странице одно и то же: дата и больше ничего. В начале года я еще пыталась конспектировать, но ближе к концу встречаются лишь заметки на полях: «Эта ручка пишет?» Листаю страницы и замечаю, что руки дрожат все сильнее. Я встряхиваю кисти. Вытягиваю перед собой руки и расставляю пальцы. Сжимаю кулаки. Повторяю несколько раз, потом тру ладони о бедра, пытаясь восстановить кровообращение или от чего там еще трясутся руки. Но становится лишь хуже. Я начинаю нервничать, и руки дрожат сильнее. Тогда я захлопываю тетрадь и кладу руки на обложку. Ничего не поможет.