Джозеф О'Коннор - Ковбои и индейцы

С Эдди работал чернокожий парень, который умел выбивать зубами барабанную дробь. Предел восторга! В остальном все было точно так же, как в Юстоне. Правда, Эдди успел накопить кой-какой опыт и вообще привык к этой работе. Его не тошнило, когда он приходил домой по вечерам, и от начальства он никаких поблажек не ждал. Даже начал получать удовольствие. Почти. Народ смеялся над его «ирокезом», торчащим сквозь специальную щель в дурацкой бумажной шапке. Клиенты вроде бы симпатизировали ему. Он закрутил короткий роман с красивой девчонкой из Дублина, первокурсницей из Тринити-колледжа, которая приехала в Лондон на летние каникулы. Через неделю она уехала, но Эдди нисколько не огорчился. Он решил последовать совету Паука. Никаких серьезных связей, по крайней мере пока. Старался выбросить Марион из головы, не думать о ней. К его удивлению, получалось.

Но как-то раз на работе произошел странный случай. Среди дня Эдди показалось, что он видит Марион, она стояла в вокзальной суете и будто ждала кого-то. Эдди спрятался за кассой, украдкой наблюдая за ней. Она немного похудела, но выглядела хорошо в своей белой футболке и облегающих черных шортах. Она неподвижно стояла у билетных автоматов, листала журнал и время от времени посматривала на часы. Глядя на нее, Эдди почувствовал, как кровь отхлынула от лица. На миг ему захотелось подойти к ней, просто поздороваться, сказать, что он очень сожалеет, что все так получилось, что он вел себя по-свински. Он выпрямился, прочистил горло и уставился ей в спину, но потом передумал. Зашел в подсобку к боссу и сказал, что плохо себя чувствует. Потом чуть не целый час прятался в туалете, ходил взад-вперед и курил. Какой-то мужик средних лет предложил ему за тридцать фунтов пойти с ним в гостиницу. Эдди послал его подальше. Когда он вышел в зал, Марион уже исчезла. Он поинтересовался у босса, не спрашивал ли его кто-нибудь за время отсутствия. Нет, ответил тот, никто. Теперь Эдди и правда стало плохо. Он сел за стойкой на пол, обхватил голову руками, потный, дрожащий. Через полчаса босс отправил его домой.

Несколько дней Эдди просидел в квартире, кутаясь в одеяло. Выглядел он ужасно и чувствовал себя по-прежнему паршиво. Вздрагивал от каждого телефонного звонка. В конце концов начал снимать трубку с рычага и класть рядом с аппаратом, чем доводил Паука до исступления. Сперва его терзала тревога, потом чувство вины. Когда же и чувство вины ушло, он опять начал тревожиться — из-за того, что не чувствовал себя виноватым.

Он пытался бросить курить, бросить наркотики, но ничего не вышло. Когда вечерами возвращался Паук, они подолгу сидели вдвоем, укуривались до умопомрачения и слушали странные мелодии ситара. Иногда они ходили в клуб, но и там Эдди было неспокойно. Он не нравился тамошним завсегдатаям. Читал неприязнь в их глазах. Они фыркали и с кривой ухмылкой называли его «боссом».

Он пытался уйти в музыку. К середине августа репетиции наконец наладились и раз-другой даже прошли вполне прилично. Паук и Клинт прекрасно работали вместе. В итоге они сделали новую демонстрационную запись, и Джейк начал рассылать ее по компаниям звукозаписи, целуя каждый конверт перед тем, как бросить его в почтовый ящик.

Паук пытался познакомить Эдди кое с кем из девиц, что вились вокруг него и Клинта после выступлений. Некоторые были ничего, но Эдди никогда не проявлял к ним особого интереса. Паук и Клинт стали задумываться, уж не голубой ли он и не в этом ли причина его разрыва с Марион. Однажды вечером, подсев к Эдди, Паук сказал ему, что друзьям надо доверять, что все мы иногда кой-чего стесняемся и что человеческая сексуальность — это спектакль, а не монолог.

— Паук, — простонал Эдди, — ты о чем говоришь, черт подери?

Потом Эдди пришло в голову, что Марион станет просматривать «Сити лимитс» и заявится на одно из выступлений «Твердокаменных». Этого не случилось, но он стал еще более скрытным и боязливым. Выходя на улицу, непременно надевал черный вязаный шлем. Когда Клинт, Паук и Джейк выбирались в клубы Уэст-Энда, Эдди изобретал дурацкие оправдания, только чтобы остаться дома. Он выходил из дому все реже и реже, в магазин или чтобы посидеть одному в Брокуэлл-парке. А в конце концов стал появляться лишь на выступлениях, но и туда приходил последним, а по окончании немедленно уезжал на такси, словно какой-нибудь Элвис Пресли, который спешит в Грейсленд [56] Грейсленд — поместье в Мемфисе (Теннесси), где жил и похоронен король рок-н-ролла Элвис Пресли. к школьнице-подростку и двойному чизбургеру, — так определил эту его привычку Джейк. Эдди говорил всем, что пение требует от него огромной отдачи и после этого ему необходимо побыть одному. Некоторое время у ребят хватало такта не смеяться над ним.