Петер Ярош - Визит

— Извините, — оскорбился критик, — по ваше творение не вызвало у нас ни малейшего отклика…

— Вижу, вы все тут одна шайка… — сказал Фридрих. — Смешно, в самом деле, когда отклик, который хочет вызвать артист, таков, что дает повод к критике, хотя критику даже не снилась возможность такого исполнения. В непомерности ваших требований, уважаемые господа, проявляется не только недостаток самообладания, но бесхарактерность современной личности…

— Выбросьте его! Выбросьте его отсюда! — заревел глава города и показал на Фридриха пальцем. Двое распорядителей мгновенно оказались на сцене, схватили Фридриха под руки и, когда он стал упираться, надавали ему оплеух. Начавшийся в зале шум глава города вынужден был прекратить колокольчиком, собственно колоколом величиной с его голову…

— Это был грубиян, — сказал он, — но продолжим… Кто еще желает быть первым скрипачом?..

И хотя пауза продолжалась не менее пяти минут, никто из присутствующих даже не пошевелился. Глава города пошептался с критиками и снова выпрямился…

— Конкурс продолжается, — сказал он нервно. — Пусть подойдут все, кто желает занять место второго скрипача!

Не успел он договорить, как к сцене направился человек низкого роста, кривоногий, точно он с малых лет ездил верхом. Когда он проходил мимо меня, я обратил внимание на его острый нос и морщинистое лицо. Скрипку он нес так же, как Фридрих, только вид его, когда он остановился перед жюри, был решительнее.

— Имя? — спросил глава города с неудовольствием, чуть не отплевываясь.

— Мишель де, — ответил человек низкого роста.

— Что такое «де»? Фамилия? — нахмурился глава города.

— Нет, господа, это означает, что я дворянин, как и тот господин, — сказал Мишель де, — но можете называть меня просто Мишель…

— Похоже, что сегодня играть собираются одни дворяне. — Лицо главы города вовсе сморщилось. — Национальность?

— Я потомок французского солдата! — провозгласил Мишель.

— Хорошо, хорошо! — огорчился глава города. — Короче, можете вы сыграть какую-нибудь словацкую народную песню?

— Я сыграю ту песню, что должен был сыграть тот господин, — сказал Мишель, и скрипка очутилась у него под подбородком в мгновение ока… И зазвучала протяжная и грустная мелодия песни «Эх, убили, убили…». Первые звуки заставили главу города улыбнуться, он стал подпевать, и скоро к нему присоединились многие в зале. Музыкальные критики слушали внимательно, с неподвижными лицами, только время от времени кто-нибудь из них что-то писал… Когда Мишель доиграл, в зале стало опять тихо…

— Ну, — встал один критик, — что думаете вы сами о своей интерпретации? — обратился он к Мишелю.

— Я, уважаемый пан? — удивился Мишель. — Мне кажется, что я играю не хуже других…

— Хуже, не хуже, — возразил критик, — вы скажите: вы хорошо играете? А?

— Хорошо? — еще больше удивился Мишель. — Почему же нет?..

— Ну, как же, — погрозил критик авторучкой, — а знаете ли вы вообще, что должно выражать каждое исполнение словацкой народной песни?.. Оптимизм, остроумие, юмор, задор, бодрость и темперамент, даже если это грустная песня.

— Возможно, вы правы, — заявил Мишель. — Ну что же, значит, я играл плохо…

— Вот видите, — улыбнулся критик, — как быстро вы меняете свое мнение…

— Тут ничего особенного нет, — сказал Мишель, — смена мнений шокирует только профессиональных философов, которые вынуждены оставаться дураками, исходя из своих школярских принципов, чтобы не лишиться куска хлеба… Честь имею…

— Подождите, подождите, — вскочил с места глава города. — Господа, — обратился он просительно к критикам, — музыкант, в самом деле, играл не так плохо… Не могли бы мы его…

Критики снова пошептались, полистали блокноты и принялись отчаянно между собой-спорить. Глава города смотрел то на одного, то на другого, то улыбался, то хмурился… Большим носовым платком он неустанно вытирал лоб. Наконец критики угомонились и самый старший из них согласно кивнул головой. Глава города довольно захохотал…

— Садитесь тут, позади жюри, — приказал он Мишелю, который в нерешительности стоял на краю сцены.

После слов главы города он быстро поблагодарил всех поклоном и мелкими шагами, почти на цыпочках, обошел жюри и устроился позади всех в кресле.

Глава города достал сигареты и предложил критикам. Все взяли и закурили разом, и глава города с ними. Он раза два затянулся, выпустил дым…

— Я попросил бы того, — начал он, — кто добивается места альтиста, приблизиться…