Игорь Шагин - Белая полоса

Я немного рассказал Ракову о себе. Он сказал, что видел мультфильм рекламы «Топ-Сервиса» по телевизору. Я рассказал ему об очных ставках, которые у меня были в РОВД. А также — о том, что я уже был допрошен в качестве подозреваемого. Раков был очень хорошо осведомлён о моём деле из газетных публикаций, а также от своего «адвоката». Он сказал, что тем людям, которые убили Князя (Князева), не поздоровится.

— А ты какое к ним имеешь отношение?

Я сказал, что абсолютно никакого, что эти люди — рэкетиры, через которых мы с 1994 года платили дань Макарову.

— Макар! Я слышал о таком, — сказал Раков. — Он в группировке Фашиста.

Я сказал, что именно так.

— Понятно. Теперь они на очных ставках будут говорить всё что угодно только для того, чтобы менты спасли их шкуры. А иначе их порежут за Князька на ремни на лагерях. А тебя они возьмут с собой, чтобы и в тюрьме доить. Но ты держись! Я вижу, ты парень не глупый — всё должно быть в ёлочку, потихонечку разгребёшь.

В понедельник утром меня доставили в Московский райотдел, где была проведена очная ставка с Вишневским в присутствии прокурора Дручинина, моего адвоката Баулина В.Т. и адвоката-женщины Вишневского.

На очной ставке Вишневский рассказывал об обстоятельствах совершения им покушения на Подмогильного. А именно — что их, то есть Старикова, Гандрабуру, Маркуна и его, Макаров собрал в комнате на станции техобслуживания. Макаров говорил, что у фирмы «Топ-Сервис», к которой он имеет отношение и откуда получает деньги, средств становится всё меньше и меньше из-за того, что один человек (фамилию его он не называл) мешает этой фирме работать. Потом каждый из присутствующих стал высказывать своё мнение относительно того, как решать вопрос с этим человеком. Кто-то высказался, что его нужно мочить. Так как он, Вишневский, к компании присоединился недавно и должен был себя проявить, то, испытывая такое внешнее и внутреннее давление, он сказал, что сделает это.

Из протоколов последующих допросов Вишневского:

«…Позже мне дали пистолет и установили адрес, где проживает Подмогильный. Я выстрелил в Подмогильного, но убивать (добивать) передумал…»

Как ни пытался прокурор Дручинин привязать мою фамилию к покушению, Вишневский на его вопросы отвечал, что человек, которого он видит перед собой, то есть Шагин, на станции в комнате не был, никаких разговоров в обсуждении убийства Подмогильного не принимал и его фамилия не называлась. Говорилось только, что Подмогильный мешает фирме работать, вследствие чего у них, Макарова и других, денег становится всё меньше и меньше. И хотя я с Вишневским знаком не был и разногласий поэтому у меня с ним не могло быть, я в протоколе написал, что эта очная ставка очень показательна, поскольку, если они и совершали покушение на Подмогильного, с которым я никаких дел не имел и которого лично не знал, то исключительно по собственной инициативе, что и следовало из материалов очной ставки. А деньги, о которых идёт речь, — это не что иное, как дань рэкетирам, которую фирма «Топ-Сервис» (учредители и в частности я) уклонялась платить.

Протокол очной ставки подписали Дручинин, я и Вишневский, а также Баулин и адвокат Вишневского. Этот протокол есть в материалах уголовного дела.

После жалобы В.Т. Баулина в ГПУ о том, что в РОВД на меня оказывается физическое и психологическое давление, меня в РОВД более не вывозили, а дальнейшие следственные действия проводились в следственных кабинетах изолятора временного содержания.

Именно там по утрам, за час до прихода моего адвоката, меня стали посещать Полищук, армянин, человек с улыбкой, похожей на оскал собаки, и Саша по прозвищу Лом.

Армянин и Лом каждый раз приносили мне газеты, где рассказывалось о совершении мною всё новых и новых преступлений. А каждая статья всё так же начиналась со слов «Гражданин Российской Федерации Шагин И.И…»

В газетные публикации добавились пресс-конференции Николая Яновича Азарова, который в то время занимал должность начальника Главной государственной налоговой инспекции Украины. Азаров говорил, что у Шагина были непомерные бизнес-аппетиты, и рассказывал о нападении на заместителя начальника налоговой инспекции, которое организовал Шагин, поскольку Калиушко не хотела отдавать ему НДС. Она получила двадцать ножевых ранений в ногу и умерла от потери крови.

— В преступном мире это «бок», — сказал мне Лом, — ты же уже ботаешь по фене?

Я смотрел на оперуполномоченного Александра (Ломатьева или как-то так) с недоумением. После чего он протянул мне руку — попрощаться. А когда я протянул свою, то вместо того, чтобы её пожать, он ударил своей ладонью по моей.