Александр Проханов - Крейсерова соната

Первая часть разговора протекала на древнехалдейском языке, которым как родным в совершенстве владел Томас Доу. Модельеру же приходилось напрягать память, восстанавливая разговорную речь, которой он учился на богословском факультете Сорбонны.

- Прежде всего я хочу передать привет, дорогой брат, от всех американских магов Атлантического и Тихоокеанского побережья, а также Пуэрто-Рико и острова Гуам. Мы следим за вашей деятельностью здесь, в России, и не находим ей равной.

- Мы, Россия - молодая страна, ведем свое летоисчисление с девяносто первого года и видим в вас своих почитаемых учителей, стараясь прилежно исполнять ваши уроки и наставления. Хотя, должен заметить, и у нас есть немалый, не до конца задействованный ресурс, оставшийся от древнерусских волхвов, мордовских деревенских гадалок и чувашских чародеев, среди которых я провожу работу, воскрешая культы Бабы Яги и Кикиморы.

- Не скромничай, мой дорогой друг! Не принижай своей роли! "Малый мира сего да возвысится, а великий будет понижен". Все в руках Отца нашего, покрытого серебристой шерстью речной выдры, с золотыми рогами, напоминающими молодой месяц в синеве вечернего леса, с пурпурным хвостом, что, подобно заре, отделяет ночь ото дня, пустыню от моря, вавилонские холмы от садов Семирамиды.

- Воистину, един Отец наш, он же и Мать, чьи заостренные сосцы вскормили подкидышей Ромула и Рема. Именем последнего был наречен мой соотечественник, захвативший оккультными средствами все газоносные месторождения Восточного полушария, возжелавший стать владыкой всех газов мира. Однако, по несчастному стечению обстоятельств, он поскользнулся на ползущей улитке и сломал себе шею.

На этом они завершили изъявления взаимных любезностей и перешли с халдейского языка на русский, в котором Томас Доу был столь же свободен, как и в английском, суахили, урду, фарси, а также в других языках, возникших после разрушения Вавилонской башни.

- Теперь, дорогой друг, я хотел бы кратко проинформировать вас о последних событиях глобальной перестройки мира, где у каждого из нас своя стройплощадка…

Томас Доу, вслушиваясь, как булькают в кастрюле пельмени, проследил за роскошным лимузином, проскользнувшим мимо "стекляшки". Машина остановилась возле Счетной палаты. Из нее вышел импозантный человек с лицом, похожим на комок вареного теста, исчез в золоченых дверях. Это был глава Палаты, прошедший тернистый путь демократических преобразований: от маленького политработника пожарной охраны, ответственного за тушение светлячков в ночном саду Президента, до Премьер-министра страны. Теперь он управлял заведением, где множество математиков считали звезды в небе, песчинки на морском берегу, веснушки на лице юмориста Задорного и остатки совести у члена партии "Либеральная Россия", еще не застреленного из "ТТ". Мало кто знал, что глава Счетной палаты является членом секретной ложи и сегодня вместе с другими "братьями" станет участвовать в ритуале помазания.

- Итак, - продолжал Томас Доу, - я хотел объяснить вам истинный смысл иракской кампании, о которой в мире ходят небылицы и разнотолки. Это неправда, что во дворцах Саддама Хусейна унитазы из чистого золота. Они на тридцать процентов из платины. Неправда, что американские крылатые ракеты разрушили исторические ценности Вавилона и Месопотамии. Они их чуть-чуть подпортили. На самом же деле с помощью сверхточных ракет мы начертали клинописью на красно-глиняных, обожженных солнцем землях Ирака как на глинобитной дощечке текст Хаммурапи: "О страна, приемлю тебя в объятия свои…". В этом можно убедиться, поднявшись в Космос на челноке "Колумбия" и прочитав оттуда священную строку…

Прямо из-под кадыка Томаса Доу выходил наружу пищевод, ребристая, кольчатая, полупрозрачная трубка, напоминающая пешеходный мост через Кольцевую автодорогу. Пешеходы двигались в этой мутно-желтой трубе, словно комки плохо пережеванной пищи. Этот пищевод выступал из рубашки и вновь погружался в тело в районе пупка, соединяясь с желудком. Сейчас он был пуст, слегка трепетал перистальтикой, которая перегоняла по нему струйки слюны.

- Все спрашивают, куда исчез Саддам Хусейн, и никто не задает вопрос, а как он возник… Несколько лет назад вы были у нас в гостях на секретном полигоне "Невада". Видели в пустыне вертикально пробуренные штольни, куда мы закачивали слабый настой жимолости, добавляли присадки из пивных дрожжей, вбрасывали в качестве катализатора яичники поклонниц Элвиса Пресли, а потом взрывали в штольне ядерный микрозаряд из калифорния. Тогда вы спросили меня, что все это значит. Я уклонился от ответа, ибо вы, мой друг, еще не достигли тогда должной степени посвящения. Теперь же я вам отвечу. На этом полигоне, используя новейшие достижения биоинженерии, политтехнологии и древние учения о метапсихозе, мы синтезируем политических лидеров…